Раппорт. Как найти подход к собеседнику любой сложности

Эмили:

Однажды я вела занятие в распределительном центре для правонарушителей. В классе было примерно с двадцать мужчин, осужденных за домашнее насилие. Пока я раздавала материалы и проводила инструктаж по работе с ними, Харви, один из самых молодых участников, сказал:

— Похоже, ты напряжена, любовь моя, может тебе нужно хорошенько потрахаться?

Он гоготал как гиена, заложив руки за голову и качаясь на стуле, — пытался выглядеть круто перед остальными.

Я чувствовала, как мой эмоциональный мозг съеживается от смущения и дискомфорта, а лицо краснеет и выдает меня. Несмотря на все эти бурлящие эмоции, мой рациональный мозг знал, что его комментарий не имеет ничего общего ни со мной, ни с сексом. Это было связано с властью. Харви чувствовал бессилие, неловкость и осуждение, поэтому хотел исправить дисбаланс сил и передать мне часть своих ощущений.

На целых пять секунд я застыла в раздумьях, что делать дальше, и все больше и больше краснела. Постепенно комната заполнялась смехом других мужчин.

В конце концов, я сказала:

— Харви, зачем ты это говоришь?

— Потому что я могу помочь тебе, если хочешь… — протянул он.

Я снова замерла среди ребяческих смешков. Я не хотела завязывать спор, поэтому отразила ему его же слова:

— Хорошо, Харви, давай все проясним. Ты говоришь, что я выгляжу немного напряженной, и предлагаешь посреди занятия для обвиненных в домашнем насилии заняться со мной сексом, чтобы развеяться. Я правильно все поняла?

Один из мужчин громко захохотал.

Харви нахмурился в ответ:

— Не очень-то я хочу заниматься с тобой сексом, дорогая. Не обольщайся.

Я ответила:

— Отлично, ведь я тоже не хочу заниматься с тобой сексом.

Аудитория все больше заполнялась смехом.

— Теперь, когда мы решили, что не хотим заниматься друг с другом сексом, давайте вспомним, для чего мы здесь? — сказала я, протягивая ему памятку. Он неохотно взял листок из моей руки, и мы продолжили работу.

Это была неловкая ситуация, и меня до сих пор передергивает от этих воспоминаний. Но, без эмоций отражая Харви его же слова («Итак, ты говоришь, что…»), я нейтрализовала борьбу за власть, которую он пытался создать.

Хотя на первый взгляд отражение кажется очень простым приемом, оно не входит в число наших инстинктивных реакций. Это отлично иллюстрирует случай с Харви. Мой эмоциональный мозг хотел: а) игнорировать ситуацию и притвориться, что

ничего не произошло; б) бросить Харви вызов, сказав: «Ты ведешь себя неподобающе — выйди»; или в) надеяться, что неожиданно сработает пожарная сигнализация и спасет меня. Но ни один из этих вариантов не решил бы мою проблему.

Если бы я выбрала первый вариант и ничего не сделала, я бы выглядела слабой. Если бы я выбрала второй вариант и решила побороться с Харви, это могло бы обострить ситуацию, особенно если бы он отказался уходить. Кроме того, я бы выглядела чересчур эмоциональной в глазах остальных мужчин, которые жадно наблюдали за этой неловкой сценой. Тогда они бы увидели в поведении Харви тактику, которую можно использовать против меня — каждую неделю они бы стали соревноваться, кто доведет меня до самого глубокого оттенка красного. Отбросив все эти варианты и просто отражая слова Харви, я смогла нейтрализовать его и двигаться дальше.