Рапсодия

— Это не самое худшее, что я сделал, ангелочек, — отвечает он. — И это не навсегда, если ты научишься пить.

Ну и наглец. Как я могу научиться ответственно пить, если не могу пить вообще? Я ужесточаю хватку на его появившихся крыльях.

— У меня всё было прекрасно, пока ты не влез в мою жизнь.

Он насмешливо фыркает.

— Это спорный вопрос.

Прежде чем я успеваю возразить, Дес взмывает в воздух. От неожиданности я ахаю, и Торговец начинает вырисовывать рукой у меня на спине небольшие круги, вероятно, в попытке успокоить. Хотела бы я убрать его руку, но не могу, так как держусь за его шею.

Я поднимаю глаза к небу, решив сосчитать созвездия и не смотреть на мужчину, который одновременно меня и злит и смущает. И естественно, я вижу целых три звезды, одна из которых, вполне может оказаться самолетом. Так что я просто стараюсь игнорировать Десмонда, что оказывается почти невозможным. Я вдыхаю запах его волос, которые щекочут мои руки, и всё что вижу, кроме темноты — угрожающие дуги крыльев. Проходит примерно десять минут, когда я сдаюсь и кладу голову Десмонду на плечо. Торговец крепче сжимает меня, и я ощущаю грубую щетину на его щеке, когда он утыкается в меня носом. Я начинаю замечать закономерность, Дес становится ласковым, когда я в его объятиях.

Не уверена, как долго мы остаёмся в таком положении, но, в конце концов, чувствую снижение. Я смотрю вниз, на приближающийся остров Каталина, и в поле зрения появляется дом Торговца. Спустя пятнадцать минут мы входим в его гостиную. Сегодня на журнальном столике полно эскизов и листков с набросками. Я наклоняюсь, чтобы внимательнее разглядеть их. В будни частного детектива я частенько сталкивалась с осмотром рабочего стола, поэтому сразу же узнаю его.

Я подбираю один из эскизов, сразу узнавая работу Деса. Он рисовал портреты и пейзажи, когда приходил в мою комнату в общежитии Академии Пил. Хотя не совсем такие. На эскизе изображены стоящие в ряд гробы, в которых лежат женщины с закрытыми глазами и прижатыми руками к груди.

Святое дерьмо.

— Это… женщины?

Я чувствую, как зашевелится воздух, мгновение спустя Дес стоит позади и смотрит через моё плечо, довлея надо мной.

— Да. Каждая вернулась в стеклянном гробу.

Прошлой ночью Дес сказал мне, что женщины не мертвы, но выглядят они как мертвые. Он наклоняется и вытаскивает другую картину, там ещё один гроб, стоящий посреди чего-то очень похожего на огромный зал.

Дворец Деса. Такая странная мысль.

Я вновь обращаю внимание на спящую женщину, одетую в боевые доспехи. В одной руке она сжимает оружие, а в другой… Должно быть глаза меня обманывают.

— Это?..

— Да. Ребенок.

Я таращусь на изображение. Ребенок — не то слово, которым можно описать крошечную жизнь, прижимающуюся к груди спящей фейри-воительницы.

Младенец. Крошка. Лежит в руках женщины, которая может быть вполне мертвой. Будучи частным детективом, я видела и слышала достаточно много странного дерьма. Фейри всегда удается оставаться на вершине.

— Младенец мертв? — спрашиваю я.

— О нет. — То как Дес говорит, заставляет меня обернуться и посмотреть на него.

— Так они живы? — интересуюсь я.

— Весьма. А те, кого ты будешь допрашивать — кормилицы этих детей.

Я хмурюсь. Что может знать кучка кормилиц? Я скольжу взглядом по записям, написанным петляющим неразборчивым почерком.

…Мужчины-воины по-прежнему исчезают…

…известен под именем «Похититель Душ»…

Дес забирает эскизы из моих рук.

— Для того чтобы помочь мне, тебе сначала необходимо узнать о Потустороннем мире… даже прежде, чем ты узнаешь все лазейки этой особой тайны. Видишь ли, невежество может убить тебя в моем мире.

Я сдерживаю дрожь. Кажется, Потусторонний мир хуже, чем я себе представляла.

Я сажусь на диван.

— Я вся во внимании, Дес.

Он тяжело опускается рядом. Из кучи страниц, лежащих перед нами, он берет ручку и чистый лист бумаги.

— Вот основы: Мир Фейри — это одна большая иерархия. — Дес рисует пирамиду. — Сильные мира сего на вершине, не такие могущественные, как королева и король фейри — Титания и её супруг король, Оберон, или Мать и Отец, как мы зовем их. Они одни из старейших древних, которые до сих пор живы. Но, не волнуйся. Оба давно заколдованы и спят вечным сном.

— Эм, это как? — уточняю я.

— Они в коме. Не живые, не мертвые.

— Немного похоже на женщин-воительниц, — говорю я.

Дес пронзительно смотрит на меня.

— Да, — медленно говорит он, — думаю, немного, похоже. — Он скользит вниз по пирамиде и рисует еще одну линию. — Под ними четыре больших Царства. Твои учебники по истории могут ссылаться на их традиционные имена, дворы.

— Есть четыре Царства: Ночи, Дня, Флоры и Фауны.

Я сразу же узнаю дом Деса, и в очередной раз поражаюсь, насколько могуществен этот мужчина.