Рарник

«Ма-а-акс!» – вопль Лапули кольнул сердце, словно вогнав в него раскаленный прут. В голове завибрировало, тревожно зазвенело колоколом. Я ждал и боялся этого крика. Наркоманы безвольны. Макс не стал исключением: его лицо стало отрешенным, зрачки расширились и сверкали, как раскаленные угли.

Теперь уже ничего нельзя было изменить, но как бы хотелось, чтобы это только почудилось. Он ведь так любил сестру, а я почти поверил ему. Тот рубиновый сет не мог врать! Я сам видел колечки хила, исходившего от варлока к Лапуле.

Лапа все еще надеется, что у Макса простое помутнение рассудка. Но от парня осталась одна оболочка. Он был давно потерян, но сестра не знала об этом. Всего одна кодовая фраза, и он изменился. Должно быть, в этих пилюлях заложен механизм, искажающий личность. Враг был среди нас с самого начала. Макс столь же лжив, как и мой собственный фламберг!

– Что за ерунда с ним творится? – вопрос Сельфины прервал бурный внутренний дискурс.

– Перманентный контроль разума. Теперь Макс на стороне босса! – буркнул я, энергично отмахиваясь от «Мары». Лучше не вдаваться в детали.

– А-а-а… – кивнула магичка, сделав вид, что понимает, о чем идет речь. – У него масс-спелл не в откате! Все за меня!

Команда пришлась очень вовремя – Макс докастовывал «Огненный шторм». Фэй отвлекла сумасшедший клинок иллюзиями, а я схватил оцепеневшую Лапу за руку и поволок подальше от варлока.

Мы едва успели укрыться за ледяной глыбой с застывшей магичкой внутри. По залу расходился гудящий огненный вал.

Суккуба сунула мне в руку смешной хилерский кинжальчик. Что с ним делать? На стенке прощальную надпись нацарапать?

Пламя погасло, черви в тарелках подрумянились и стали хотя бы меньше вонять. Сельфина вывалилась из глыбы и, красиво прогнувшись, мстительно послала фаербол в Макса. Но тот угрем скользнул за спину Обжорке, и она приняла удар на себя.

Набрать агро карликовым клинком было невозможно, и оставалось только отступать под натиском «Мары». Мы пятились к двери, а босс наконец-то нашел цель для баффов, которые изначально должны были достаться его сколопендрам.

Макс стал еще выше ростом, глаза загорелись злыми красными точками, а ядовитое облако не причиняло предателю никакого вреда. Фиолетовые шары усиленных заклинаний со свистом пронзали воздух. К счастью, прежней точности в них уже не было, а про свои дебаффы Макс, видимо, забыл напрочь. Похоже, у него в мозгах что-то сломалось или варлоком просто не умели как следует управлять.

Сельфина закусила губу до крови, пытаясь достать хитреца, но тот видел ее каст и сразу же прятался за Обжорку. Нас оттесняли, и колоссальная жабья туша вот-вот должна была впечатать наши спины в ворота. Ни обойти, ни пробить ее мы не могли. Проклятый «Мара» резко ограничил возможность маневра и давно отбил мне руку, бесконечно обрушиваясь на щит. В довершение ко всему раздувшийся под баффами Макс подозрительно долго кастовал какой-то особенный спелл.

Нас зажали. Мы больше не могли увернуться. Если не произойдет чуда, то это очень похоже на вайп. По крайней мере, одну задачу я выполнил. Сестра спасена от втершегося в доверие наркомана, а нулевой делевел для игрока не проблема. Проблема только у нас с Фэй. Мы не люди. Я не знал, что будет с нами после вайпа.

Макс закончил каст, и черный шар над его головой разрастался, как снежный ком, всасывая клочья ядовитого дыма. Это явно не спелл варлока. Скорее всего, Обжорка выдала союзнику одну из своих ультимативных абилок.

Я смотрел, как над головой Макса черным цветком распускается тьма. Фэй прижалась ко мне, Лапуля пребывала в прострации, а Сельфина сражалась до последнего, изрыгая лед и пламя, как разъяренный дракон.

Колоссальный шар наконец сорвался с места и… с ревом врезался в спину Обжорки!

От мощнейшего удара монстра подбросило в воздух. Он проворно развернулся к обидчику и тут же получил пиробласт в затылок уже от Сельфины. Вьющийся надо мной «Мара» замешкался, словно раздумывая, а потом понесся на выручку к боссу.

Теперь Обжорку били с двух сторон, и она растерянно вертелась, не в силах спрятать уязвимую спину. Обаффанный до предела Макс стоял по пояс в ядовитом тумане и выглядел легендарным титаном: горящие глаза, развевающиеся волосы и черные молнии взятых напрокат спеллов.

Вокруг него порхало жало фламберга, но защищаться варлок не умел и потому спешил нанести максимальный дамаг. Воодушевленная Лапа рыдала от счастья, посылая стрелу за стрелой, но руки у нее дрожали, и она мазала. Героический пафос зашкаливал, и нас переполняли эмоции. Этот эпичный момент баталии стоило бы сохранить на картине.

«Мара» кровожадно сверкал, распиливая нашего героя на части, и тот держался только благодаря баффам Обжорки. Макс умирал, но продолжал посылать шар за шаром в агонизирующую жабу. Фэй пыталась достать его хилом, но через ядовитое облако пробиться так и не смогла.

Обжорка и варлок рухнули одновременно, разметав остатки столов. Фламберг с печальным звоном упал на мраморный пол.

Мы выиграли. Бой кончился.