Рарок и Леса

Гюрза положила кинжал себе на колени, повернула режущей кромкой к бедру и слегка надавила, промяв ткань штанов. Механикус сразу разгадал её намерение – если Руфус сейчас погибнет, то она без колебания перережет себе бедренную артерию. И даже если ей это не удастся, зелёный яд, расползшийся по клинку, остановит её сердце за несколько секунд. Этого никак нельзя было допустить, тем более что арома-аура показывала, что в священных недрах тела этой женщины прямо сейчас идёт процесс зарождения новой жизни!

Механикус прикидывал, успеет ли он выхватить кинжал у Гюрзы и одновременно метнуть свои гайки? Выходило, что кем-то, либо Руфусом, либо Гюрзой придётся пожертвовать. Но он не хотел этого! Они нравились ему оба, эти его новые знакомые, которых он уже любил не меньше, чем старых друзей.

Тем временем, Руфус-проповедник встал между людьми и монстрами, расставив руки крестом.

– Стойте! – повторил он. – Не надо стрелять! Мы успеем пролить кровь и погибнуть в неравном бою, но сначала попробуем сделать другое.

– Ты что же, надеешься с ними договориться? – спросил в полной тишине старый Зигмунд.

– Он может, – ответил вместо Руфуса Золас, который впрочем, не опустил свой оленебой, целясь в монстра размером с небольшую гору. – Поверь, старина, он это может! Если бы ты видел, что он проделал на арене Большого цирка, когда был пацаном…

– Как ты это сделаешь? – спросила Маранта, вылезая из машины и держа наготове автомат.

– Не знаю, – признался Руфус, – но верю, что Инци подскажет мне.

– Я тоже в это верю, сказала Диана, подходя к ним.

Маранта с удивлением отметила, что руки грозной альмерийской комендантши пусты, а её лук мирно покоится за плечами. Золас и Зиг тоже присоединились к их компании, но оружие не убрали, а вот старый Зигмунд, приковылявший с помощью своих казаков, даже не попытался достать его.

Руфус окинул присутствующих взглядом и, улыбнувшись, направился к монстрам. Пятеро легендарных бойцов обозримого мира и два казака, спокойных, как статуи, двинулись за ним.

Ближайшие монстры тут же потянулись к группе людей, видимо не знающих, что такое страх. Чудовищные головы на длинных шеях, жуткие морды с торчащими из пастей клыками, любопытные носы, удивлённые глаза… Маранта затылком чувствовала напряжение людей оставшихся в автомобилях. Ещё чуть-чуть и на монстров обрушится ливень раскалённого свинца и стрел. А ещё, она с внутренним содроганием представляла, каково сейчас этой девочке – молодой жене Руфуса. Она знала её всего несколько дней. Нет, они виделись и раньше, во время похода, но элитный отряд, присланный Ханной, держался обособленно, и вскоре о нём, как будто забыли. Поэтому, фактически знакомство с командиром этого отряда состоялось совсем недавно. И надо же – этот командир оказался невестой её сына!

Как же она встревожилась и обрадовалась тому, что в жизни Руфуса, наконец, появилась любовь! Все эти дни она присматривалась к Гюрзе и поняла, что это девушка непростая – с чудинкой, странностями, необычными способностями и умениями. (Спасибо Ханне!) Может быть, Руфусу было бы лучше с кем-нибудь попроще, но при взгляде на то, какими глазами смотрят друг на друга эти двое, Маранта прощала будущей жене своего сына любую чудинку! (Уже одно то, что у её среднего сына появилась девушка, было великолепным известием, а тут такая любовь!) И вот теперь эта девочка там, в бричке одна… Она была бы сейчас рядом с мужем, но её нога пока не годилась для ходьбы. Маранта понимала, что сейчас этой бедняжке приходится хуже всех. Она сама мать, и боится за Руфуса, но она хотя бы рядом с сыном.

Руфус протянул руку к ближайшему монстру и погладил его, как погладил бы собаку. Монстр, похоже, не имел ничего против. Он дружески боднул руку проповедника, а потом лизнул её широким, как у коровы языком, странно смотревшимся в крокодильей пасти.

Маранта поняла, что сердце её не бьётся, и усилием воли запустила его. Друзья, стоявшие рядом, как один выдохнули, и снова вдохнули с удивлением и облегчением.

«Стрик-стрик, щёлк!» – послышалось над ухом воительницы и, обернувшись, она увидела мантикору.

Это была совсем молоденькая мантикора, мантикора-девушка. Её светлые волосы были не собраны в причёску, а распущены по плечам, а в зелёных глазах светилась наивность неиспорченной души. Она оглядывала Маранту с таким видом, с каким человеческое дитя смотрело бы на диковинного зверя или птицу. Воительница повесила автомат на плечо и протянула руку к этому милому чудовищу.

Мантикора отпрянула и наполовину втянула голову под бронированный щиток. Маранта не убрала руку, и монстр-девушка через пару секунд успокоилась. Её прелестная головка снова появилась над панцирем, который был серый с розовым отливом, а не чёрный, как у её старших сестёр. Страх в глазах её смешивался с любопытством, и второе, кажется, брало верх над первым. Тогда Маранта просто ласково погладила её по нежной, как у ребёнка и немного прохладной щеке. Выражение изумления на лице чудо-девицы сменилось таким искренним блаженством, что Маранта невольно рассмеялась.