Расческа для Лысого

Закатывая глаза и чуть на мостик не встав, так в поянице изгибаюсь. А он пережидает мой кайф, переворачивает меня и опять врывается, параллельно с оттяжкой шлепая меня по заднице.

Больно! Очень больно! Но отчего-то пизд*ц, как горячо!

Я дергаюсь и, взвыв, опять прогибаюсь, а жесткая рука припечатывает за загривок к кровати, задирая зад совершенно бесстыдно. Он руководит мной в постели грубо и властно, не позволяя даже малейшей инициативы, дергает мою задницу на себя, с громкими шлепками впечатывая в себя, и я, в мареве отходняка от первого оргазма, чувствую, как подступает еще один. И хочу, чтоб сильнее, чтоб понял, как мне надо сейчас, с трудом выворачиваю голову, чтоб посмотреть на своего грубого мужчину, но он не позволяет. Жесткая ладонь возвращает обратно, голос хрипит:

– Лежать, бл*! Нехер!

Я, опять взвыв, пытаюсь вывернуться, но добиваюсь только того, что меня опять оставляют.

В моменте от кайфа, бл*! Опять переворачивают!

Миша жадно смотрит в мои бешеные неудовлетворенные глаза, я в ответ начинаю шипеть кошкой и изворачиваться.

Тогда он дергает меня обратно к изголовью, сдирает платье, лифчик и трусики, которые непонятно, как еще на мне задержались.

Я не помогаю, только дышу тяжело и злюсь. И хочу вывернуться из-под него.

А Миша, выматерившись, наклоняется вниз, и я вижу в его руках ремень.

Бить? Он будет меня бить ремнем? Тварь! Сволочь! Гад!

Я это все ему шиплю, но он не обращает внимания, удерживает меня бедрами, и перехватывает запястья сначала моими же трусиками, а потом цепляет их к ремню. И сам ремень перехлестывает через спинку кровати. И все это быстро так, я даже опомниться не успеваю!

Да и его бесстыдная голая близость отвлекает.

Миша дергает пару раз за руки, убеждаясь, что все крепко, а потом смотрит на меня. И взгляд его становится ну очень довольным. Моему мучителю явно нравится то, что он видит. То, что о мной сделал. Я не могу с этим смириться, извиваюсь и ругаюсь.

А он усмехается, опять раздвигает ноги, на которых только босоножки остались, застегнутые на тонкие ремешки на щиколотках.

И проводит пальцами по промежности. И толчком внутрь!

И вот это, сука, взрыв!

Я сразу перестаю ругаться и выгибаюсь. Он смотрит тяжело, жадно отслеживает каждое мое движение, каждую эмоцию. Облизывает пальцы, побывавшие во мне.

И это горячо. Это просто огненно.

Я взгляда от него оторвать не могу, настолько это порочно и возбуждающе.

– Сучка бешеная… – хрипит он, – вот ты сучка… Какого хера ты мне попалась, зараза? Какого хера вообще?

Потом он ложится на меня, неожиданно мягко, одним звериным движением, смотрит в лицо. Словно что-то найти пытается, что-то понять для себя. И не находит, не понимает.

Я смотрю на него, не отрываясь, дышу тяжело. Все слова куда-то делись. Впервые в жизни не знаю, что сказать.

Чувствую себя потрясающе беспомощной, вот так вот, под ним, со связанными руками, и одновременно очень защищенной. Он словно отгораживает меня от всего мира, обволакивает собой. И эта двойственность настолько обескураживает, что я молчу.

И тянусь к его губам.

Поцелуй получается долгим. Нежным, глубоким, сладким. Миша мягко двигает бедрами, входя в меня опять. И тело мое воспринимает это как благо. Как долгожданное удовольствие. Боже, с ним даже оргазма не надо. Одно ощущение его внутри – кайф. Его запах, его кожа, его мускулы напряженные, тяжесть его тела – все так, как надо. Все кайф. Я не могу оторваться от его губ. Не хочу отрываться. Хочу только, чтоб руки развязал, потому что провести пальцами сейчас по его лицу – необходимость. Жесткая. Но сказать не могу, слов нет, сил нет. Возможности нет. Только ноги шире раздвигаю, чувствуя, что вот сейчас, вот прямо только-только, еще чуть-чуть…

– Моя ведьма, – опять хрипит он, становясь на колени, и жестко насаживая мое тело на себя. – Еще раз такое устроишь – убью нахер!

Он уже не контролирует себя, я это вижу, понимаю, потому что сама себя не контролирую. Тело бьется, гнется, как пластилиновое, в его руках, глаза закатываются, я задираю голову и вижу свои связанные руки. И это окончательно лишает разума. И дальнейшее помнится смутно. Кажется, Миша что-то еще говорит, кажется, шлепает меня по щеке, запуская волну кайфа по всему телу, это дико порочно и пошло, и развратно, но именно этого, похоже, не хватает мне, чтоб кончить. И я очень сильно надеюсь, что в этом отеле толстые стены. Иначе наряд полиции на место преступления обеспечен.

Последнее, что я помню, как Миша ругается, кончая, и двигаясь во мне с такой силой, что завтра точно даже сесть не смогу, а потом валится рядом на кровать.

Тянется и развязывает руки.

И обнимает. Крепко и жарко.

И мне хорошо, невозможно хорошо и спокойно. И думать ни о чем не хочется. И не надо ни о чем думать. Не надо.

Глава 13

Миша

Я просыпаюсь от того, что тяжело дышать. Открываю глаза, и осторожно сдуваю с лица волосы. Не мои, если что.