Раскол

Кем бы ни была Изольда под своей скудной одеждой, грубо вытесанными цепями, и бледной кожей, молодой скаут совершенно точно не хотел знать, почему ее называли "кровавой ведьмой". Он также был почти уверен, что ему придется это скоро узнать, хочет он этого, или нет.

Изольда осмотрела Мика своими пустыми глазами, с ровным, спокойным дыханием и змееподобным шипением. Она наклонила голову, втянула носом воздух, и кивнула. Затем она повернулась на каблуке и перевела внимание на крайнюю клетку. Кровавая ведьма наклонилась над первым узником, кентавром Орвалом, и просунула в клетку когтистую руку. Она вытянула один коготь и резанула им по лбу кентавра. Это движение вызвало у Орвала  сдавленный стон, и извлекло несколько капель его крови. Изольда отошла от металлической клетки, и направилась уверенным, но не быстрым шагом сквозь толпу веселящихся головорезов, к большой жаровне, установленной в центре храма демонопоклонников.

Да, это был храм, а не пещерный зал, понял Мик. Это было место высокого поклонения низменным деяниям. Конгрегация безумцев.

Кровавая ведьма Рекдоса подержала несколько секунд коготь над горящими углями. Ее пустые глаза всматривались в него некоторое время, наблюдая, как он начал раскаляться, светясь оранжевым светом. Затем она одернула руку с жалобным мурлыканьем, перешедшим в шипение.

Изольда не на шутку пугала Мика.

- Не этот, - прошипела кровавая ведьма своим хохочущим лакеям. -  Следующий.

Изольда повторила весь процесс еще два раза. Акличин заныл, когда когти добрались до него, но подавил всхлипы сразу же после того, как Изольда взяла его кровь. Лили, к удивлению Мика, не проронила ни звука. При этом он видел, как она двигалась, поэтому, он был на восемьдесят, восемьдесят пять процентов уверен, что она была жива. Его Девкаринское наследие не позволяло ему забывать о пятнадцати, двадцати процентах людей, которые могли двигаться, но при этом, вовсе не обязательно были живы, однако, он не видел на ней никаких известных ему знаков некромантии. Она просто оставалась стойкой и смелой.

Мик был восхищен этой комбинацией ее качеств. Поэтому, когда кровавая ведьма указала когтем на клетку Лили, и двое неуклюжих зомби в масках вышли вперед, чтобы разорвать клетку на части, Мик выкрикнул злобные эпитеты в их адрес. Он не был уверен, откуда он знал эти слова, но они полились потоком, когда рабы демонопоклонников вытащили за руки связанную девушку из клетки. Они подняли ее вверх, и Лили, брыкаясь ногами в воздухе, добавила свою порцию ругательств и криков.

- Отведите ее на мою скотобойню, - сказала ведьма. - Она мне нравится.

- Отпустите ее! - орал Мик.

- Да! - кричала Лили, - Отпустите меня!

Кровавая ведьма засмеялась, ее ледяной хохот пронзил удушливый жар пещеры. - Подожди своей очереди, малыш, - рявкнула она и махнула рукой в сторону зомби, потащивших Лили сквозь толпу, все еще во все горло выкрикивавшую угрозы в адрес Рекдосов.

Мик почувствовал, как подкосились его колени, когда Лили скрылась из вида, и Изольда подкралась к его клетке.

- Ну, а теперь, ты, - сказала она. - Из девчонки выйдет славная служанка, но тебя, я думаю, ждет другая судьба. Это тебя пугает?

Мик не ответил, но лишь с героическими усилиями, и едва не прокусив насквозь свою нижнюю губу, он смог удержаться от того, чтобы заплакать.

- Нет, - наконец выпалил он.

- А должно, - сказала кровавая ведьма, и просунула руку в клетку. Мик пытался зажаться в угол, подальше от нее, и замотал головой в разные стороны, но она все равно без труда, одним резким движением, провела острием своего когтя по его лбу.

- Да, - прошипела Изольда. - Вот этот. - Она кивнула еще одной паре гориллоподобных лакеев. Они вытащили Мика, кричащего и брыкающегося, из клетки, но к его удивлению и смятению, они не потащили его в том же направлении, куда они унесли Лили. Вместо этого, они поволокли его к искаженной, покрытой ржавчиной копии Селезнийской ризницы, привинченной к полу, у самого края кратера с бурлящей лавой. Его обнаженные участки тела опалились от одного приближения к ней.

- Вот этот что? Этот что?! - вопил Мик, пока зомби толкали его на нижние "корни" железной ризницы и привязывали его запястья к ее "ветвям", грубыми веревками, болезненно впивавшимися в его кожу. Еще несколько зомби со злорадными ухмылками обступили его, призванные кровавой ведьмой, которая приказала им всем собраться вокруг главного события их загробного карнавала. Как только его ноги были связаны и закреплены той же грубой веревкой к пародийному стволу дерева, они все подошли ближе, но ни один из них не прикасался к нему. Было похоже, что они берегли его для своей госпожи.

Напуганный до предела, Мик все же, еще больше боялся за Лили. Невозможно было сказать, куда они ее утащили, и что могли с ней сотворить. Он держался за эту ненавистную, яростную эмоцию, как за щит от своего собственного страха.