Раскол дома

Кажется, спать не так опасно, как разговаривать, потому что вопросы, притаившиеся в глазах француженки, могут превратиться в слова. Брайди задремала, время от времени просыпаясь, чтобы увидеть в окно иссушенную землю. Поезд часто останавливался или тормозил. Она снова засыпала, просыпаясь уже среди виноградников на невысоких холмах и оливковых рощ. Жара была невыносимой, потому что солнце било прямо в окна поезда. Тени были резко очерченными и казались почти черными. Поезд едва тащился. Она отхлебнула теплой воды из бутылки. Женщина напротив вязала что-то, похожее на детскую курточку. Мимо проплывали каменные фермерские дома, выложенные романской черепицей. На одном из холмов паслось небольшое стадо коз. Они щипали редкий кустарник, и за ними присматривал старик с палкой.

Наконец наступила ночь. Поезд ехал все дальше и в какой-то момент остановился, как показалось, надолго, а уже на рассвете подъехал к Арлю. Брайди схватила рюкзак с соседнего сиденья и выглянула в окно, стараясь увидеть передний вагон. Вот они, высаживаются на перрон. Она открыла дверь и громко сказала:

– Спасибо, мадам.

Спрыгнув на перрон, она торопливо пошла за ними, стараясь оставаться незамеченной. Они направились на автобусную остановку, и она увидела, что они разделились точно так же, как тогда, на вокзале в Париже, но в этот раз они разбились по парам. Ага, значит, они с Джеймсом могут сесть вместе. И она бросилась бегом догонять их, поравнялась с ним и дернула его за рукав.

– Я еду с тобой. Мне тоже это нужно. Мы должны встать стеной, все вместе!

Арчи шел рядом с Джеймсом.

– Какого черта?

Джеймс уставился на нее.

– О господи, Брайди! – Он схватил ее за плечи. – Что ты тут делаешь? Немедленно отправляйся обратно.

Арчи бросил быстрый взгляд на человека, энергично проталкивавшегося к ним. Человек с силой врезался в толпу молодых людей, направлявшихся к автобусу.

– Вон идет Стивен Сэдлер. Тебя ждут неприятности, Джеймс.

– Уильямс, что это значит, черт побери? – взревел человек. Джеймс тихим голосом принялся объяснять Сэдлеру:

– Это моя кузина, увязалась за мной с какими-то глупостями о том, чтобы присоединиться к нам. Брайди, черт возьми, как ты могла?

Арчи переводил взгляд с одного на другого.

Поток мужчин остановился. Все обступили их.

– Глупостями? И что значит, как я могла? Вы все идете, так почему это глупости, что я… – выпалила она.

– Ох, Брайди, заткнись, – буркнул Джеймс. Сэдлер махнул всем остальным, Арчи и Йену, чтобы они шли дальше, потом, сверля ее взглядом, прошипел:

– Ты, глупая малявка, слушай. Тут и без тебя и твоей дури тяжело приходится. Никуда ты не идешь. Нам уже сильно повезет, если ты не испортишь к чертовой матери все дело. Что мы будем с тобой делать? Мы стараемся не попадаться никому на глаза, а ты устроила тут этот дурацкий цирк.

Брайди не могла поверить, что все это происходит с ней. Она бросилась вперед и вцепилась Джеймсу в плечо.

– Джеймс, не будь таким!

– Брайди, ты уже достаточно наделала дел. Лучше помолчи, – он стряхнул ее руку и отвернулся, качая головой. Ну и черт с ними, она сама дойдет до границы и сама переберется через Пиренеи.

Брайди повернулась и бросила взгляд вокруг себя. Но как? Она понятия не имела, куда идти. В голове у нее внезапно все закружилось, безнадежность и разочарование охватили ее, и она почувствовала, что полностью ослабла. К ней подошел Йен. Он похлопал Брайди по плечу и сказал:

– Не вешай нос.

Он повернулся к Сэдлеру.

– Вот что я вам скажу, сэр. Почему бы нам не поселить ее в гостинице? Наверняка она оставила у кого-нибудь письмо с просьбой отослать его родителям через неделю или что-то в этом роде, как мы все сделали. Написала, что уезжает на несколько дней, чтобы они не бросились на поиски. Пусть поклянется, что останется здесь на пару дней, а потом вернется обратно, то есть так, как она написала, и все путем, шито-крыто. Пусть заберет свое письмо обратно, а твое, Джеймс, отправит.

Стивен Сэдлер пригладил руками волосы.

– Чертовы бабы. Джеймс Уильямс, ты лучше разберись с ней. Мне не нужно, чтобы эта идиотка поставила под угрозы все наши планы. Даю тебе полчаса, чтобы поселить ее в гостиницу, а потом мы уезжаем.

Джеймс переводил взгляд со Стивена на Брайди, и в глазах его сверкала ярость.

Неужели он может быть таким, думала Брайди. Она все бросила, чтобы оказаться здесь, ведь это так важно. И тут она поняла, что произнесла это вслух, потому что Джеймс сказал:

– В последний раз тебе говорю, Брайди, заткнись и постарайся, наконец, повзрослеть, черт возьми. Это не игра. Один из нас нужен Истерли. Как ты могла так с ними поступить?

Он схватил ее за плечо и толкнул вперед. Ей было больно. Лицо его побелело от ярости. Йен забрал у Джеймса рюкзак.

– Ты уже потерял две минуты на эту вашу маленькую перепалку, Джейми, друг. Шевелись, черт тебя возьми, потом возвращайся, или шеф уедет без тебя.

Брайди с криком высвободилась из его рук:

– Почему я должна возвращаться обратно? Почему вы можете ехать сражаться, а я нет? Ну и пусть, я сама переберусь через горы. Отваливайте, вон ваш проклятый автобус.