Раскол дома

Джеймс снова схватил ее за плечи и притянул к себе, шепча:

– Люди смотрят. Я сейчас отвожу тебя, проверяю, что ты заселилась в гостинице, и если ты не сделаешь так, как сказал Йен, я никогда, никогда в жизни тебя не прощу. Я должен это сделать. Ты – нет. Тебе придется провести здесь два дня. Потом вернешься назад.

Она больше не сопротивлялась, и он повел ее по улицам. У нее пересохло в горле, колени подкашивались. Наконец они нашли маленькую гостиницу, и хозяйка, мадам Кольбер, сказала, что у нее есть свободная комната. Он записал имя Брайди в книге регистраций, отвел в комнату и заставил ее дать обещание, что она останется здесь и будет тихо себя вести. Брайди смотрела на него. Лицо его было замкнутым и холодным. Сколько ошибок она наделала. Рыдая, она сказала ему все это, и тогда его ярость улеглась. Он обнял ее.

– Драгоценная Брайди, устроила ты заварушку. Почему ты мне ничего не рассказала, как я рассказывал тебе? Я бы объяснил, почему тебе там не место.

Она прислонилась к его груди.

– Вот поэтому я ничего и не говорила. Ты бы сказал «нет».

Он снова обнял ее.

– Брайди, нужно иногда слушать, что говорят люди. Перестань без оглядки кидаться что-то делать, принимать безответственные решения. Ты не маленькая, ты больше не ребенок.

Он бросил взгляд на часы.

– Я должен идти.

Она почувствовала, как его губы коснулись ее волос, потом он отстранился.

– Если не вернусь к началу занятий, я как-нибудь дам знать о себе к октябрю.

– Удачи и береги себя, – прошептала она сквозь рыдания. – У шахтеров есть такая молитва. Возвращайся ко мне, Джеймс.

Он посмотрел на часы и выбежал из комнаты.

Глава 16

На следующий день рано утром, когда солнце узкими полосками проникло через видавшие виды ставни в комнату, Брайди заставила себя встать с постели. После ухода Джеймса она даже не мылась и не раздевалась, только плакала. И теперь, открыв настежь ставни и окна, она никак не могла представить, как так получилось, что тот человек толкает перед собой тележку с большими корзинами, накрытыми сверху тканью, а женщина, разворачивающая свой лоток рядом с булочной, может улыбаться и болтать с другой женщиной. Ведь жизнь должна остановиться?

Подоконник растрескался. Она провела пальцем по старому дереву. Интересно, от старости или из-за жары под солнцем? А на перевале в Пиренеях будет холодно? Может, Джеймс сейчас смеется вместе с Арчи над дурочкой, решившей последовать за ним. А возможно, его голубые глаза все такие же сердитые? Никогда в жизни она не видела его таким, даже когда он ссорился с Тимом.

Человек с тележкой остановился и принялся снимать ткань с корзин. Он аккуратно сложил ее и положил рядом с тележкой. В корзинах лежали помидоры. Площадь потихоньку заполнялась покупателями. Она увидела, что лотков становится все больше, а шум усиливается. Слышался смех, и Брайди подумала, что никогда больше не будет способна улыбаться. Над площадью поднималась жара. Она снова заплакала. Он уехал, а она бросила школу, налгала всем – и ради чего? Какая она дура. В дверь постучала мадам Кольбер. Брайди крикнула по-французски:

– Спасибо, мадам Кольбер, я не голодна.

Она весь день говорила это вчера и будет говорить сегодня, потому что, хотя у нее были деньги заплатить за комнату, она не была уверена, что ей хватит еще и на еду. Уже завтра она сможет уехать. А как быть с мадам Бошень? Догадается эта дама, что Брайди солгала ей? А как быть с письмом? Она ходила по комнате и напряженно думала, но вдруг услышала тихий стук в дверь. Мужской голос негромко, как если бы человек прижался ртом к двери, произнес:

– Полагаю, нам следует уехать, мисс Брамптон. Нас ждет дальняя поездка. Поедим в дороге.

Брайди медленно повернулась и провела рукой по лицу, вытирая губы.

– Кто это? Что такое?

– А-а, мы встречались, но довольно давно, сначала на свадьбе у вашего дядюшки, а потом на обеде у сэра Энтони. Может быть, вы помните меня. Я – герр Бауэр.

– Но…

– Вместо того чтобы произносить бесконечные «но», я предлагаю вам упаковать вещи, и мы сядем на поезд. Я взял на себя смелость приобрести билет, поскольку я предположил, что вы взяли билет в один конец. Так обычно поступают, когда направляются в Испанию.

Герр Бауэр? Он знает про Испанию? Жара нещадно била в окно, уличный шум становился все громче. Герр Бауэр – это тот, который присутствовал на обеде с фашистами у сэра Энтони. Герр Бауэр знал, что она здесь? Герр Бауэр, который, наверно, знал, что нацисты бомбили Гернику и Бильбао и убили родителей Марии и Эстреллы. Он следовал за ней? Ему что же, нужны были Джеймс и все остальные? Она посмотрела в окно на площадь. Прыгать слишком высоко. Он снова спокойно заговорил:

– Мне не хотелось бы тратить слишком много времени на уговоры, мисс Брамптон, и убеждать вас, что я не злодей, поскольку нам нужно успеть на поезд. Если позволите, я сообщу только, что мадам Бошень позвонила вашей семье, поскольку леди Люсинда Фортнэм, обеспокоившись вашим отсутствием, «выдала вас», как, несомненно, вы бы выразились.

Брайди стояла неподвижно, как вкопанная. Он снова постучал.