Раскол. Первые сто лет старорусского православия

Во время правления царя Алексия на Русь очень часто приезжали восточные православные иерархи в надежде получения довольствия (милостыни) и, как правило, их надежды не были счетными. Но состав этих просителей вызывал большие сомнения в связи с явным сребролюбием, вольными нравами, латинскими (западными) манерами, в связи с этим русское правительство налагала на них ряд ограничений.¹² Но, несмотря на это государственная власть делала попытки изыскать ученых людей в греческих землях. В 1649 году Иерусалимский патриарх Паисий привез с собой богослова и переводчика Арсения, и он был приглашен на службу, в качестве переводчика и педагога. Патриарх уехал, но вскоре от него с дороги пришло письмо, о вновь открытых важных обстоятельствах, в котором он с прискорбием сообщает, что Арсений религиозный авантюрист и ренегат. В результате допроса Арсений показал, что в Италии он принял католичество, в Турции мусульманство, в Польше униатство, но трижды возвращался в православие, после чего он был отправлен в Соловецкий монастырь, а вышел он оттуда в 1652 году.¹³

Разочарование в греческих богословах, большинство из которых к тому же не знали русского языка, подвигло правительство обратить внимание на Киевских ученых людей, но и по их поводу было много сомнений и опасений. Учебная система Киево-Могилянской академии была копией иезуитских школ Польши, языком преподавания был латинский, вторым языком польский, были случаи перехода в католичество вовремя стажировок за границей, а по возращении возврат в православие. О. Георгий Флоровский назвал эту систему «своеобразным униатством, скрытым романизмом, причем западнорусская церковь осталась, правда, православной по догме, но зато почти стала католической по стилю, культуре и духу».¹⁴ И именно представители этого направления занимались переводами и исправлениями русских церковных книг.

Греческие иерархи увлекли царя возможностью стать всеправославным правителем и вскоре первые шаги в реализации этого проекта появились. В западной Руси весной 1648 года началось народное восстание против католической Польши, и уже в июле Богдан Хмельницкий писал русскому царю, выражая надежду на воссоединение Западной и Восточной Руси под скипетром Российского самодержца.¹⁵ Активную роль в налаживании взаимоотношений между восставшими и Москвой играл патриарх Иерусалимский Паисий, в этом сближении, по-видимому, он находил пользу для Вселенского Православия, также в этот период патриарх Паисий завел большую дружбу с будущим патриархом Никоном.¹⁶

В июле 1652 года, после смерти патриарха Иосифа, Никон бал избран предстоятелем Русской Церкви.¹⁷ В начале своего служения патриарх Никон энергично проводил в действия программу «боголюбцев», своей личной строгой жизнью он подавал пример другим иерархам и низшему духовенству. Много уделял времени и средств на строительство и улучшение церквей и монастырей.

Вместе с этим патриарха охватывает пан православный экспансионизм, в круг его приоритетов входит Западная Русь, Православный Восток, Грузия, Земли Шведского королевства, населенные русскими (Ивангород, Ям, Копорье).¹⁸

Через несколько месяцев после интронизации патриарх поручил Епифанию Славенецкому сделать перевод деяний Константинопольского Собора 1593 года, на котором было утверждено патриаршество на Руси, где говорилось, что согласие автокефалии было дано при условии соблюдении русской церковью всех догматов православия. Патриарх понял это выражение, как обязательство согласовывать с греками не только по вопросы богословия, но и обряда,¹⁹ и решил действовать, в помощь Епифанию был вызван печально известный Арсений по прозвищу грек.

11 февраля 1653 года была напечатана служебная псалтирь, из которой были исключены тексты о перстосложении при крестном знамении и о поклонах при чтении молитв Ефрема Сирина. Перед началом Великого поста 1653 года (20-27 февраля) патриарх разослал по московским приходам «память»²⁰, согласно которой обряд русской православной церкви менялся. Недавние друзья патриарха «боголюбцы» были ошеломлены, протопоп Аввакум пишет: «Мы ж, сойдясь меж собой, задумались; чуем, быть зиме; сердце озябло, ноги дрожат».²¹

Протопоп Иоанн Неронов отправляется в Чудов монастырь, чтобы в молитве искать ответов. На время своего отсутствия он поручил свой приход о. Аввакуму. В конце недели о. Иоанн услышал, по его словам, голос, шедший от образа Спаса Нерукотворного: « Иоанне, дерзай, и не убойся до смерти; подобает ти укрепить царя о именем Моем. Да не постраждет днесь Русь якоже в юниты».²² Вернувшись о. Иоанн рассказал об этом, о. Аввакуму, епископу Павлу Коломенскому и другим «боголюбцам». После была написана челобитная царю с очень резким содержанием. Царь передал петицию патриарху и нововведения были приостановлены.²³