Расколотая свобода

– Нет, – я выпрямилась.

– Небезопасно встречаться с незнакомцами в новых для тебя местах. Твои братья…

– Данте, я уже взрослая, – я попробовала выхватить у него блокнот, намереваясь убрать его обратно в чемодан. – Мои братья постоянно спят с женщинами.

– Потому что твои братья в состоянии о себе позаботиться.

– Как и я могу позаботиться о себе.

Он зарычал и указал блокнотом в мою сторону.

– Этот список – верный способ нарваться на неприятности.

– Я хочу рискнуть и найти свои границы, узнать себя. Ты ведь тоже так делал. Разве ты не рисковал во время службы?

Он с шумом втянул воздух.

– Ты не сможешь жить моей жизнью.

– Я хочу жить лучшей жизнью. До сих пор я делала лишь то, чего от меня ожидали другие.

– У тебя хорошая жизнь, – прорычал он. – Мы возлагали на тебя большие надежды.

Я покачала головой. Меня никто не понимал.

– Что ж, придется вам снизить свои ожидания.

Он наклонил затылок и уставился в потолок:

– Только помни, не стоит ползать на коленях и довольствоваться мужчиной, который тебя недостоин.

– Ты что, только что сказал… Нет, Данте, я даже не буду отвечать на такое! Пойду оденусь, – с этими словами я поспешила к своему чемодану, из которого достала купальник и сарафан.

Сделав в ванной семь глубоких вдохов, я переоделась в летнее платье и нанесла блеск для губ со вкусом клубники.

Даже если Данте планировал оставаться где-то поблизости, я все равно могла осуществить свою задумку. Просто нужно было взять себя в руки.

Он сказал, что я взрослая, и был прав. И все же иногда мне казалось, я все еще ребенок. Что выбрать, как поступить лучше, так или иначе? И знал ли вообще кто-нибудь правильный ответ?

Я воспользовалась дезодорантом, а когда вернулась в комнату, увидела, что Данте лежит на кровати.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила я, надеясь, что он оставит меня в покое.

– Мне надо работать, но если ты планируешь пойти на пляж…

– Я собираюсь отдохнуть здесь, – мне хотелось почитать, затеряться в других историях, используя единственный доступный мне способ успокоиться. – А еще нужно сегодня или завтра позвонить маме.

– Иззи хочет, чтобы все думали, будто во всем виновата лишь она.

Я ахнула.

– А она не планирует сказать мне об этом сама?

– Ты ведь знаешь, что она не может звонить, когда захочет.

Отчаянно хотелось закричать, но вместо этого я разгладила воображаемую складку на платье.

– Неужели она всерьез рассчитывает, что я сохраню ее секрет.

– Мы оба надеемся на это, и ты не подведешь нас.

Я прошла на кухню и взяла стакан, чтобы наполнить его водой.

– Обычно я все рассказываю маме.

– Тогда на этот раз придется проявить сдержанность.

Сделала глоток воды.

– Она уже очень злится на Иззи. Мы не можем продолжать сваливать все на сестру, когда…

– А мне казалось, ты и сама сердишься на нее.

– Да, так и есть, но это не значит, что и все остальные должны поступать так же.

Данте никогда не понимал природу отношений в семье, где кроме тебя есть и другие дети. Доказательством служил его взгляд: он смотрел на меня так, будто я говорила полную ерунду.

– Ладно. Я буду работать у себя. Если захочешь уйти, позвони мне.

– Вряд ли необходимость сообщать о том, когда и куда я иду, можно считать свободой. И что, твой номер напротив моего? Просто нелепо! – Я вела себя как ребенок, но Данте действительно рушил все мои планы.

Он усмехнулся и, проходя мимо меня, протянул мне мой список.

– Ягненок, с радостью буду с тобой есть, молиться и любить, но не собираюсь надолго упускать тебя из виду.

Я громко и разочарованно выдохнула, а когда он закрыл дверь, пошла к своим книгам.

Теперь мое путешествие с целью изучения себя больше походило на жизнь в программе по защите свидетелей.

* * *

Я не гордилась тем, что провела весь день за чтением книг.

На следующее утро я едва не позвонила Данте, чтобы обсудить, что именно сказать маме. Телефон всю ночь стоял на зарядке, но я игнорировала пропущенные звонки и письма.

Я все равно пропала на пару дней, а единственным человеком, которому нужно было сообщить о себе, была мама. А потом она позаботится о том, чтобы рассказать новости любому, кто готов слушать.

Вздохнув, я набрала ее номер, а услышав приветствие, мысленно приготовилась соврать.

Конечно, я понимала, что ни в чем не виновата, но мне все равно было больно слышать, как она плачет.

– Как же я рада, что ты в безопасности. И Данте ведь вытащит Иззи, да? Он сейчас с тобой? Можно с ним поговорить?

– Со мной? – переспросила я, словно сама идея об этом была нелепой.

– Ну, ведь он приехал, чтобы вытащить тебя, так? Не знаю, что это значит, Лайла, – ей хватило наглости притвориться обиженной. – Надеюсь, ты поблагодарила молодого человека. И нет лучшей благодарности, чем…

– Мама! – закричала я в трубку.

– Что? – я представила, как она пожимает плечами и убирает с лица темные волосы, так похожие на мои. – Ты ведь была влюблена в него, да? Возможно, твоя благодарность превратилась в нечто большее. Вот и все, что я имела в виду.

– Поверить не могу, что ты говоришь такое.

– Я бы одобрила такое поведение, вот и все, – внезапно она сердито зашипела на моего отца, и я поняла, что он тоже осуждает ее.