Расколотая свобода

– Думаю, будет весело гоняться за тобой по всему миру, – добавил он.

Неужели в его ответе крылась двусмысленность? Правда ли я уловила намек на нечто большее?

Затем он прочистил горло и моргнул, из-за чего все эмоции, которые я, как мне показалось, заметила, разом исчезли. Данте снова стал спокойным, собранным и сдержанным. Меня опять поместили во френд-зону. Я вновь была младшей сестрой его друзей.

Именно там мне и место. Я сама понимала это.

Мы вычеркнули из памяти тот короткий отрезок наших отношений. В случившемся не было ничего особенного, даже если воспоминания о тех днях каждый раз причиняли мне боль.

Позвонив на ресепшн, Данте перенес мои вещи на двадцатый этаж. Номер был настолько роскошным, что я мысленно сделала пометку узнать, сколько он вообще стоит.

Данте сказал, что должен решить некоторые вопросы с проживанием, затем записал в мой телефон свой номер и ушел.

Я приняла душ.

Переоделась в чистую одежду.

И расплакалась.

Так и продолжала рыдать.

Пока не уснула.

* * *

На следующее утро я проснулась от стука в дверь. И, даже не поинтересовавшись, кто там, открыла ее.

– Лайла, ты посмотрела в глазок? – потребовал ответа Данте.

– Я… – я запнулась, но причиной тому стал не его вопрос, а сам Данте. На нем был деловой, идеально скроенный по фигуре костюм, а в руках он держал пакет с завтраком. – Я очень устала.

В доказательство этому демонстративно потерла глаза, на что он вздохнул и вошел. Потом поставил пакет на стойку кухни, потому что, да, в моем гостиничном номере была целая чертова кухня с гранитными столешницами.

– На тебя вчера много чего свалилось, да и наш разговор зашел не туда.

Я кивала, будто внимала его словам, хотя на самом деле любовалась тем, как ему идут классические брюки и рубашка. Белый контрастировал с медового цвета кожей, и мне хотелось раздеть его и облизать, тело буквально дрожало от потребности.

– Хорошо спала? – он повернулся, облокотился на стойку и оценивающе посмотрел на меня.

– Очень. Кажется, здесь намного комфортнее, – я обвела рукой помещение. – Пуховое одеяло, а подушка будто сделана из облаков. Вид отсюда тоже потрясающий. Даже не представляю… сколько мне придется заплатить за все это?

– Нисколько, – хмыкнул Данте, а затем достал из пакета коробку с едой. Когда он открыл ее, внутри я увидела булочки с сахарной пудрой и яичницу с чоризо. Следом появились какие-то фрукты, названия которых я не знала.

– Что это такое? – облизнувшись, спросила я.

Он указал на выпечку.

– Пан де Майорка. Они сладкие и хорошо сочетаются с местными фруктами: квенепой и гуанабаной.

Мой живот заурчал. Данте улыбнулся.

– Проголодалась, Ягненок?

– Даже не подозревала, насколько.

Он указал на кровать.

– Садись и позволь покормить тебя.

Я провела рукой по одеялу и села.

– Эта кровать намного удобнее той, на которой я спала в предыдущем номере.

Данте хмыкнул, но не прокомментировал это.

– И доступ на этаж ограничен.

Он кивнул, никак не объясняя, почему мы удостоились такого особого отношения.

– Неужели правительство всегда размещает своих сотрудников с подобными условиями?

– Лайла, я работаю по контракту. Больше похоже на частный бизнес. Никакой официальной работы на правительство. И не как в «Дельте».

Я села на кровать и посмотрела, как он достает из коробки булочку с липкой глазурью и кладет ее на тарелку.

– Я мало общалась с тобой, когда ты служил в отряде «Дельта».

– Ты вообще со мной не разговаривала, – резко парировал он.

Вздохнув, я провела рукой по волосам. Мы оба знали, этот жест свидетельствовал о нервозности.

– Лайла, я шучу, не стоит из-за этого вырывать волосы, – он поднял голову и подмигнул, слизывая пудру с пальцев.

Я быстро отвела взгляд, мысленно ругая себя за реакцию на этот жест. Соски под майкой напряглись, а ведь на мне даже не было лифчика.

Не моя вина, что этот мужчина по-прежнему оставался сексуальным и что я помнила, насколько опытен он был в постели.

Пришлось прочистить горло.

– Спасибо, что принес еду, – начала я, внимательно разглядывая завтрак. Уже несколько дней мне не удавалось нормально поесть. В отеле не подавали ничего подобного, и уж, конечно, тюремную еду с трудом можно было счесть съедобной. – Где ты все это взял?

– Внизу.

Я прищурилась.

– Данте, я была во всех тех ресторанах.

– Но ты ведь не была там со мной? – он улыбнулся настолько широко, чтобы на его щеке появилась ямочка, и я закатила глаза. Мое тело явно никогда не сможет спокойно реагировать на него.

Все это Данте принес для меня. Он сел на стул, положил обутую в кожаную туфлю ногу на колено и, откинувшись назад, посмотрел прямо на меня.

– Что ты делаешь? – я махнула рукой в сторону стола, у которого он устроился.

– Буду смотреть, как ты ешь, – сказал он, потянув за воротник своей сшитой на заказ белой рубашки. – Клади еду в рот.

Исходивший от булочки запах был настолько соблазнительным, что я не могла отказать себе в удовольствии съесть ее. Так что отрезала кусочек теста и отправила его в рот.

– Одной мне столько не съесть, – а затем прожевала, наслаждаясь сочетанием сладкого и соленого. Довольно промычала. – Тебе тоже стоит поесть.