Расколотая свобода

– Мне рассказать на работе, что случилось? – пропищала я. Господи, что я могла сказать? Простите за отсутствие, меня арестовали за контрабанду наркотиков, но теперь все нормально. На самом деле, я не виновата. Это дело рук моей сестры.

– Нет, – Данте сжал мой подбородок и заставил посмотреть на него. – Никому ничего не рассказывай, поняла? В глазах закона ты не сделала ничего плохого. На бумаге все выглядит так, будто случилось недоразумение. Иззи выйдет недели через три, потом мы закончим дела и уедем. Если ты собираешься оставаться здесь дольше, просто занимайся своими делами.

– Хорошо, – прошептала я, но мозг отказывался соглашаться с этой идеей. Я пыталась убедить себя, что все нормально, но это было не так. Разве могла я вернуться к работе в скорой помощи, помогать больным и вести себя как законопослушная гражданка, когда на самом деле последнюю неделю провела в тюрьме? Вздохнув, я взяла из пакета пластиковую вилку и принялась ковырять еду.

Данте прислонился к стойке и смотрел, как я ем. А когда я, положив кусочек в рот, застонала, он усмехнулся.

– Когда-нибудь я тоже научусь готовить это блюдо, – я указала на еду. – Точно не хочешь попробовать?

Его глаза сверкнули, когда он покачал головой, продолжая улыбаться.

– Не собираюсь лишать тебя удовольствия.

– Величайшее наслаждение. Пожалуй, самое главное для меня – хорошая еда и хорошие книги. И я нуждаюсь и в том, и в другом, потому что мне надо идти на работу, говорить на другом языке и переживать, а не считают ли они меня преступницей.

Данте постучал костяшками по столешнице, привлекая мое внимание:

– Сосредоточься на работе, Лайла. Не волнуйся, хорошо? Мне придется учить тебя новым приемам, чтобы помочь утихомирить твою вечную тревожность.

– Я… Данте, сейчас все серьезно.

Он шагнул ко мне, как будто мы уже миллион раз нарушали личное пространство друг друга. Я откинулась назад, потому что такого не случалось очень давно.

– Если ты так говоришь, то, пожалуй, я тебе поверю. Вообще-то за все время службы в армии и работы на правительство я ни разу не попадал в тюрьму.

– Да, но у тебя есть необходимые личные качества, а у меня нет. А что, если начальство узнает о моей лжи? Они проверили мою биографию. Я помогаю людям, и нельзя допустить, чтобы у них в штате работала преступница. А если они подадут на меня в суд или еще что-нибудь? Я не хочу разориться и снова оказаться в тюрьме. Или, что еще хуже, потерять лицензию.

Данте покачал головой и засмеялся, а потом прижал ладонь к моему рту, пытаясь прервать поток болтовни, а другую положил за голову, удерживая меня на месте.

– Хватит болтать, Лайла.

– Но… – прозвучало невнятно, и он надавил сильнее, заставляя меня замолчать.

– Давай послушаем тишину.

Я зло прищурилась, секунду помолчала, а потом взмахнула руками. Отпихнула его ладонь.

– Ты о чем? Это не поможет.

– А вот и нет. Тишина помогает успокоиться и понять, что мир вокруг живет, движется и все еще издает звуки. Настоящей тишины не существует, поэтому, какая бы маленькая катастрофа у тебя не случилась, не стоит ждать конца света.

– Она не маленькая! – вскрикнув это, я встала и затем перевела дыхание. Боже, неужели он рассмеется, если я начну считать? Я отвернулась. – И вдобавок ко всему, завтра после работы у меня свидание с Алланом.

– Свидание? – Данте прищурился. – Ты считаешь, разумно сейчас идти на свидание?

– Я постоянно откладываю эту встречу. Мы два раза виделись, и он знает, что сейчас я уже должна вернуться в город. Не могу же я обманывать его.

Данте хмыкнул, но не стал делиться своим мнением, просто пристально и оценивающе смотрел на меня. Он сжал челюсти, а татуировки на шее, казалось, увеличивались.

– Ну нахрен, – пробормотал он, а потом предложил. – Ты напряжена. Давай попробуем помочь тебе успокоиться. Сейчас вернусь.

Я уже собиралась ответить, но он медленно повернулся, однако не в сторону коридора. Вместо этого он прошел мимо моей кровати, миновал тумбочку и подошел к стене.

Я моргнула.

Потом еще раз и еще.

А затем разинула рот от удивления.

– Что это за ерунда? – я уставилась на небольшую щель в стене возле моей кровати.

– Дверь в смежную комнату, – Данте повернулся ко мне и улыбнулся, сообщив об этой детали так обыденно, что мне захотелось его ударить. Затем медленно достал ключ из заднего кармана и провел им в месте, где обои встречались с лепниной.

Раздалось дурацкое жужжание, и Данте открыл дверь.

– Нет, – зло прошептала я, сердце учащенно колотилось. Он жил не через коридор или хотя бы в конце. Он устроился совсем близко, буквально за стеной, организовав себе легкий доступ в мой номер. Я покачала головой, подошла к нему и потянулась к полотну, пытаясь закрыть дверь. Скрестив руки, он встал у меня на пути, а когда я толкнула его, не издал ни звука и не сдвинулся ни на миллиметр.

Зарычав, я бросилась к телефону.

– Ты все это время был там? Я… Данте, я не буду жить с тобой в одном номере.