Расколотая свобода

– Или что? – прошептал он, и отчетливая угроза в его голосе казалась практически осязаемой. Мое сердце подпрыгнуло, а между ног я ощутила трепет.

– Или я заставлю тебя, – огрызнулась я, потому что больше не собиралась сдерживаться и щадить его чувства.

Он хмыкнул.

– Мне нравится эта твоя новая воинственная сторона, Ягненок. Даже подумываю позволить показать ее во всей красе.

Меня бесила собственная реакция, как тело обдало жаром от этих слов, как я машинально облизала губы, а Данте наблюдал за мной. И все же я не сдалась. Он переступил черту, и я потеряла остатки самообладания. Я ответила на его ложь злой иронией, не задумываясь, бросая ему упреки.

– И как именно ты это сделаешь? Будешь меня пытать? Убьешь? Какую конкретно работу ты выполняешь для мафии, Данте Арманелли?

Я успела заметить лишь обиду, вспыхнувшую в его взгляде, а потом он отвернулся.

– Наслаждайся чтением, Лайла, – пробормотал он, после чего захлопнул за собой дурацкую смежную дверь.

Глава 12 Делайла

Массаж в качестве напоминания

Я опустилась на маленький барный стул на кухне и попыталась осмыслить все то, о чем теперь знала. Примерно через десять минут вздохнула. Кусочки головоломки, из которой состояла моя жизнь, больше не подходили друг другу так, как раньше, и я понимала, что отныне все изменилось.

Даже если мне хотелось пойти за Данте, мне необходимо было время, чтобы осмыслить все недоговорки, всю ту ложь, в которую я верила.

Пришло время сделать один, а может и все семь вдохов, чтобы снова иметь возможность сосредоточиться.

Один. Он оказался членом мафии.

Два. Но по-прежнему оставался Данте.

Три. Он вытащил меня из тюрьмы.

Четыре. Оказалось, его звали иначе, а ведь я бесчисленное количество раз выкрикивала его имя, когда пользовалась вибратором.

Пять…

– У меня есть камни, – услышав за спиной глубокий голос Данте, я подпрыгнула.

– Данте! – повернувшись и увидев, что он стоит в дверном проеме, я старалась изо всех сил сдерживаться и не показывать, что при виде его у меня едва не текли слюни. Он стоял там, похожий на Данте, которого я помнила, одетый в спортивные штаны и футболку, плотно облегающую массивную грудь. Крупные бицепсы натягивали ткань. Я облизала губы, обведя взглядом вены на его руке, а потом увидела, что он держит в руках темную сумку.

– Я собиралась почитать, а потом отправиться спать, – сказала я.

– Нет, не собиралась. Ты планировала злиться и накручивать себя. Тебе нужно расслабиться, так что давай попробуем тебе помочь, – он достал из пакета масло, затем несколько камней и положил все это на тумбочку. – Например, с помощью массажа.

– Э-э-э… я не люблю массаж, – я замолчала, напрягшись всем телом. От одной только мысли о том, что кто-то будет касаться меня вот так, у меня по коже поползли мурашки.

– Лайла, как можно не любить массаж?

– Вот так. Мне никогда не удается расслабиться. Кажется, будто незнакомец просто щипает кожу и нажимает на все неправильные точки.

– Лайла, но ведь я тебе не чужой, – тихо заметил Данте и твердо посмотрел на меня.

Нет. Он был хуже незнакомца. Мне удалось досчитать только до четырех, но это стало лишним напоминанием о том, почему этот мужчина не мог делать мне массаж. Он был тем самым парнем, которого я желала настолько сильно, что не могла позволить дотронуться до меня даже просто, не в сексуальном плане. Потом он стал причиной моих слез, и я оплакивала его потерю, хотя он даже не подозревал об этом. А теперь он превратился в мужчину, которого я совсем не знала.

– Иногда в твоем взгляде столько грусти, маленький Ягненок, – он выложил камни в одну линию, словно я уже дала свое согласие. Когда я ничего не ответила, потому что не могла, он вздохнул. – Ложись на кровать и расскажи мне, почему ты не можешь смотреть на меня. Я видел этот грустный взгляд еще до того, как ты узнала мою настоящую фамилию.

– Нет, Данте, ты не будешь делать мне массаж, – я вскинула руки и зашагала по выложенному плиткой полу, между кухней и телевизором.

– Делайла, когда я отдаю людям приказы, они обычно следуют им, – и снова этот голос был иным, не похожим на голос мальчика, с которым я росла. Этот был полон мрачности и безжалостности.

Услышав его, я остановилась и посмотрела на Данте, прикусив губу.

– Не уверена, что вообще знаю тебя. Ты скрыл правду о своем имени, о моем номере, обо всем. Возможно, для меня ты незнакомец, Данте Арманелли.

– Если хочешь, я могу быть для тебя незнакомцем, – ответил он, глядя мне прямо в глаза, словно спрашивая разрешения. Существовала определенная грань, которую мы никогда не пересекали, и, возможно, я хотела ее перейти и увидеть, что там. Сейчас Данте был таким, каким мне не доводилось его видеть раньше, и даже после всех этих лет мне все равно хотелось изучить его.

Более того, я хотела, чтобы мы мирно сосуществовали здесь, и мне удавалось стоять на своем, не сдаваясь на милость этому мужчине. Возможно, мне нужно было понять, с чем я могу справиться, на что я вообще способна.