Расколотая свобода

– Расслабься, – приказал он, продолжая давить камнем на ту зону, но я постаралась послушаться и расслабиться. Данте надавил сильнее, и я зашипела, ощутив, как ослабевает давление в триггерной точке, которое не давало мне покоя многие месяцы. Я практически испытала оргазм от этого ощущения. Удовольствие было болезненным, нечто среднее между мучительной болью и настоящим блаженством.

– Данте, мне так хорошо… – застонала я, пока он продолжал разминать мои мышцы. – Мне стыдно за звуки, которые я издаю.

Он снова и снова катал по моей спине камень, а я отвечала тяжелым дыханием и стонами. Затем опустился ниже, и я поняла, что не в силах игнорировать собственные чувства. Я с самого начала была возбуждена и понимала: если мы продолжим в том же духе, я вполне могла опозориться, кончив от его прикосновений. Я понимала, что все это было неправильно, потому что я не привлекала его как женщина, но моему телу было плевать. Оно реагировало так, будто мы были близки, будто я все еще вожделела его и не раз мастурбировала, думая о нем.

Мое тело не умело врать.

Я заставила себя подняться на руки, чтобы попытаться привстать с кровати.

– Кажется, это не очень хорошая идея. Да…

Он толкнул меня обратно.

– Нет, Делайла, именно это тебе и нужно. Твои мышцы напряжены, ты должна расслабиться или сойдешь с ума от той тревоги и боли, что накопились в твоем теле.

– Я многое держу в себе, – в частности, я скрывала и то, как сильно желала его. – Но тебе необязательно заниматься этим, я могу пойти к массажисту.

– Они не смогут помочь тебе так, как нужно, – в его голосе отчетливо слышалось раздражение.

Я хмыкнула, его волшебные руки творили настоящую магию.

– Нет, смогу. К тому же, не уверена, что мое тело способно выдержать то, что ты сейчас с ним делаешь.

Он усмехнулся

– Да неужели. А я припоминаю, как твое тело справлялось и не с такими нагрузками.

Я недовольно посмотрела на него через плечо.

– Если ты решил пошутить насчет той ночи…

– О какой именно ночи ты говоришь? Той, когда я раз за разом трахал тебя?

– Когда ты решил, что это нормально – постоянно поднимать эту тему?

– В тот момент, когда все случилось, просто ты никогда не давала мне шанса заговорить об этом. Лайла, ты не приезжала на вечеринки или Рождество, а вот я много лет посещал все праздники. А если мне удавалось тебя увидеть, ты начинала паниковать и пряталась от меня.

Я подсчитала, сколько раз приезжала домой, что случалось в основном действительно только на праздники.

– Уверена, ты преувеличиваешь, и я точно не пряталась от тебя.

– Считаешь, разумно врать парню, который мало того что прижимает тебя к кровати, так еще и зарабатывает на жизнь тем, что вытягивает из людей правду?

Одной рукой он обхватил мою шею, а другой разминал мышцы плеча, на что отзывалось все мое тело. Я знала, что к этому моменту мои трусики уже промокли, и мне было трудно не потереться бедрами о матрас в попытке избавиться от накопившегося желания. Данте массажировал мое плечо до тех пор, пока я не погрузилась в сладкую истому.

Вместо ответа я решила сосредоточиться на чем-то другом.

Мы не обращали внимания на звуки машин за окном и шум волны океана. Я вообще настолько сосредоточилась на руках Данте на собственной спине, что едва ли обращала внимание на что-то другое.

Мне было интересно, как он относится к тишине – доставляет ли она ему беспокойство или наоборот, помогает в работе. Мне, как медсестре, советовали привыкать к тишине и использовать ее в качестве инструмента для общения с пациентом.

Люди устроены так, что не могут жить без общения, и, думаю, по мере эволюционирования нам становится все тяжелее сохранять концентрацию внимания. Поэтому молчание служит инструментом, позволяющим разговорить даже самого тихого человека.

Неужели мы оба были настолько упрямы, что ни один не готов был сдаться?

Я надеялась на это, пока не почувствовала рядом с ухом дыхание Данте и не услышала смешок.

– А ты справляешься лучше, чем я ожидал.

– Справляюсь с чем именно? – я тут же обрадовалась смене темы.

– Избегаешь острой темы.

– Какой острой темы?

Он надавил большим пальцем на другую нежную точку и принялся разминать ее. Клянусь, он делал так специально, таким образом наказывая меня за несговорчивость. Я зашипела от боли, но он не остановился.

– Из-за которой пряталась от меня все эти годы, с того самого момента, как написала, что нам лучше прекратить всякое общение. До тех пор, пока мы не разберемся с ней, она продолжит мешать нам так же, как тебе мешает этот маленький узел на спине. И мы оба понимаем это.

– Иногда узлы бывают слишком большими, Данте.

Он имел в виду мою боль, но правда была в том, что я оказалась буквально уничтожена, настолько несчастна, что долгое время оставалась равнодушна к миру вокруг. Уверена, он почувствовал, как я напряглась, вспоминая о том периоде своей жизни. Даже если несчастье живет внутри тебя, оно имеет свойство проявляться и показываться другим тогда, когда ты этого совсем не хочешь.

– Иногда лучше позволить всему идти своим чередом.