Расколотая свобода

И все же я так крепко обнимала девушку, с которой мы делили одно ДНК, что могла сломать ее. Мы родились с разницей в три минуты. Всего три. Так получилось, что нас разделяли километры, но это не имело значения.

Мы могли быть очень разными, но вся сердечность между нами вернулась, когда я сжала ее в объятиях. У нас обеих в одни и те же месяцы выпадали одни и те же зубы, мы неправильно отвечали на одни и те же вопросы тестов в средней школе и ненавидели веснушки, которые появлялись на наших носах летом. Мы обе плакали, когда мама отправляла нас в разные комнаты, потому что мы слишком шумели во время совместных ночевок. И обе хихикали, когда поздно вечером пробирались в комнату друг к другу. Я была единственной, кто не сомневался в том, что она преодолела зависимость, и все же, даже стыдясь собственных действий, я чуть отстранилась и заглянула в ее карие глаза, чуть более карие, чем мои.

– Иззи, трезва, как стеклышко, – прошептала я. – Я всегда знала об этом, но потом усомнилась.

Она поморщилась, но после улыбнулась. Клянусь, солнце засияло ярче, цветы распустились, птицы защебетали, а мир буквально встрепенулся. Ее волосы были немного длиннее моих, фигура чуть более худой, а глаза – чуть больше. Мы выглядели одинаково, но благодаря улыбке она привлекала внимание окружающих.

– Лайла, я не стану извиняться.

Вздохнув, я покачала головой.

– А стоило бы.

– Хорошо, – она пожала плечами и посмотрела на стоящего за моей спиной Данте, затем подмигнула ему и продолжила. – Прости, что ты просидела в тюрьме целых два дня.

– Для меня это был приличный срок, – угрюмо ответила я и посмотрела на Данте, а затем снова на сестру. – И я не об этом. Ты могла бы позвонить мне из тюрьмы!

Мой голос сорвался. Я сжала губы, стараясь не дать волю эмоциям.

– Не могла бы, и ты это знаешь.

– Ты столько всего скрывала от меня, – это было обвинение, и мы все услышали боль в моем голосе.

Она кивнула.

– Да, я понимаю. Мне придется жить с этой виной, и за это тоже прошу прощения. Но я не стану извиняться за то, что сделала. Так я смогла спастись, – она произнесла эти слова мягко, затем вздохнула, снова перевела взгляд на меня и сказала. – Данте спас меня.

Она обошла меня, чтобы подойти к нему, а я застыла на месте. Ее голос. Заминка, тон, эта дрожь. Я узнала признаки. Узнала, потому что точно таким же голосом шептала по ночам о безумно пугающем меня чувстве… любви к нему.

Я любила Данте.

Как и моя красивая сестра-близнец.

Сердце рухнуло вниз, а все мысли завертелись, потом – резко замерли, и я остолбенела от этого откровения.

Положив руки на живот, я сделала вдох и, следуя примеру Данте, пыталась обрести спокойствие даже в такой ситуации.

И все же я не повернулась к ним, пока они разговаривали. Я не понимала ничего из того, что они произносили, потому что мой мир тускнел, отклоняясь от своей оси. Я на полной скорости мчалась вперед, но не к свету, а к темноте.

Иззи.

Моя сестра. Красивая, свободная и потрясающая.

Я повернулась крайне медленно, чтобы не упасть от того, что мне предстояло увидеть.

Она смотрела на Данте ясным, полным надежды взглядом, улыбаясь ему.

И он тоже улыбался ей.

Она обняла его и прижалась к нему всем телом – грудь к груди, бедра к бедрам, ноги к ногам. Я видела, как она смотрела на него, и знала этот взгляд, потому что мы с ней были идентичны.

Когда я смотрела на себя в зеркало, то видела раскрасневшиеся щеки, блеск в глазах и отсутствие следов волнений. Данте пробудил во мне любовь, так же он влиял и на Иззи.

Сестра повернулась ко мне, и ее улыбка исчезла:

– Что случилось?

Я кивнула и дважды сглотнула:

– М-мне просто нужна… я думаю, минута. Мне н-н-нужна… минутка.

– Хорошо, – она вопросительно посмотрела на меня, а затем обвела взглядом комнату. – Я остановилась здесь на ночь, комната 301. Когда будешь готова поговорить, приходи. Но только сегодня. Я останусь на одну ночь, а потом… – она запнулась и посмотрела на Данте, видимо, обдумывая, как много можно мне рассказать.

Я быстро кивнула. Эмоции буквально захлестывали меня, и я не могла думать ни о чем другом, мне только хотелось как можно скорее выбраться отсюда.

Поэтому бросилась к смежной двери и вбежала в свой номер, слыша, как Данте зовет меня.

Я не стала задерживаться в спальне. Устремилась в душ, сняла с себя одежду и включила воду на максимальную температуру.

Единственный способ, который я могла придумать, чтобы избавиться от любви к нему. Если его любила моя сестра, для меня там не было места.

Он мог в одно мгновение найти свое настоящее счастье, и тогда они смогли бы существовать как две половинки единого целого.

Все было логично.

Плача, я смотрела, как мои слезы смешиваются с каплями воды. Позволила горячей воде омыть мои плечи, а потом, когда пошла холодная, она помогла охладить жар на моей коже и потушить пожар, который пылал в моей душе.