Расколотая

– Такое вполне возможно. Они блокировали все негативные переживания, а когда их действие закончилось, появилась Рейн. – Он широко ухмыляется. Смеется. – Рейн! – Снова обнимает меня. – Знаешь, ты всегда была моей любимицей.

Мое сердце поет. Нико никогда не заводил никаких отношений с девчонками в тренировочных лагерях, никогда никого не выделял. По крайней мере, я ни разу не видела. Его власть была абсолютной, но мы все желали его.

Он отстраняется.

– А теперь слушай. Есть кое-что такое, что ты можешь для меня сделать. Ты ведь все еще ездишь на врачебный осмотр в лондонскую больницу, да?

Я киваю.

– Каждую субботу. – Новая лондонская больница, где мне стерли память – символ власти лордеров и частая мишень «Свободного Королевства». Именно там поймали меня и множество других, таких как я, и намеренно стерли нашу память.

– Мне нужны планы. Как можно более точные планы всех больничных помещений и прилегающих территорий, которые тебе известны. Можешь сделать это для меня?

– Конечно, – отвечаю я, радуясь тому, что могу оказать хотя бы такую, незначительную пока помощь, чтобы ударить по лордерам. Я без труда представляю взаимное расположение помещений, моя память и способность ориентироваться в пространстве настолько отработаны, что…

Я вспоминаю. Долгие и изнурительные тренировки.

– Это ты научил меня, – медленно говорю я. – Как запоминать позиции и места, как рисовать карты.

Если мы совершали ошибку, последствия были ужасные. Я вспоминаю и содрогаюсь. Но больше ошибок я не делаю.

Он улыбается:

– Да. Это было частью твоего обучения. Значит, ты сделаешь это?

– Да, сделаю.

– А теперь иди.

Я встаю, он отпирает дверь, смотрит по сторонам.

– Чисто. Давай.

Я бегу по школьной беговой дорожке, чтобы хоть немного успокоиться, прежде чем встречусь с Кэмом, который ждет меня, чтобы отвезти домой. Ликование так и рвется наружу.

Я была его любимицей! Он обнимал меня. Мой лоб до сих покалывает там, где были его губы.

Он спас меня. У него было столько причин, чтобы злиться на меня, но он не злился!

Но главное: я знаю, кто я. Знаю, кем была и где мое место. Что должна делать. Лордеры потерпели неудачу. Я помню.

Радость грозит свести с ума, поэтому я бегу все быстрее и быстрее, пока пронзительный свист не вторгается в мои грезы. Я круто разворачиваюсь.

Кэм.

Он хлопает в ладоши, и я замедляю бег, делаю еще круг, чтобы охладиться, потом подхожу к нему.

– Ну ты и бегаешь! Значит, вот что тебе позарез нужно было сделать после школы?

Я тяжело дышу, пожимаю плечами.

– Иногда мне и правда требуется побегать, – говорю я, не отвечая прямо на его вопрос.

И это на самом деле так. Раньше я бегала, чтобы поднять свой уровень. Любопытно. Я бросаю взгляд на «Лево». По-прежнему колеблется в районе шести. Прежде я бегом поднимала его до восьми, но теперь этот предмет совершенно бесполезен.

– Поедем домой?

Я киваю.

– Извини, я вся потная, – говорю я и широко улыбаюсь, потом вспоминаю, что нужно сбавить обороты. По крайней мере, бег – хорошее оправдание моему легкомыслию.

Глава 11

– Ехать готова? – спрашивает мама.

Поднимаю глаза от домашнего задания, которое якобы выполняю за кухонным столом.

– Куда? – спрашиваю я в полном недоумении.

Мама смеется:

– Какой сегодня день?

Единственное, о чем я могу думать: сегодня день Гая Фокса. Трудно поверить, что это тот же день, который начался задолго до рассвета с горящего дома и Тори.

– Четверг? – Я смотрю на нее непонимающим взглядом.

– Группа, забыла?

– Ох, прости. – Я мчусь причесаться, хватаю кроссовки.

Как я могла забыть? Слишком много свалилось на меня в последнее время. По вечерам в четверг – Группа. Все Зачищенные в окру́ге собираются вместе с сестрой Пенни, которая помогает нам во время переходного периода после выписки из больницы. Ха. Скорее шпионит за нами и следит, нет ли каких отклонений от нормы.

В следующую секунду мне становится стыдно за свои мысли. Возможно, в каком-то смысле так оно и есть, но Пенни замечательная.

И все равно это проверка.

Да. Я должна быть как все остальные. Пенни или какие-то другие скрытые уши и глаза не должны заметить никаких изменений или отличий. Я вспоминаю прошлый четверг. Я была так расстроена из-за Бена, что уровень мой был почти критически низким. Сегодня Пенни будет ожидать того же.

Сосредоточиваюсь на том дне, той личности, какой я была, отодвигая в сторону Рейн с ее воспоминаниями.

Кайла, твой выход.

Джемпер у Пенни лимонно-желтый с фиолетовой каймой, лицо такое же солнечное. Она разговаривает с какой-то женщиной и девочкой, ни ту, ни другую я не знаю. Девочке лет четырнадцать, улыбка до ушей: новенькая.

Собственно, они все такие. Довольные тем, что лордеры украли их память, их прошлое. Но это неважно. Какие бы преступления они ни совершили, это их второй шанс и новая жизнь. Я тоже была такой, хотя и не так долго, как большинство из них. Быть может, это скрытые воспоминания Рейн всегда делали меня другой?

Остальные девятеро прежние. Больше нет ни Тори, ни Бена. И мне не нужно напоминать себе быть просто Кайлой, выглядеть и вести себя как она. Здесь я и есть она. Рейн тут не место.