Расколотое небо

Варя невольно глянула в сторону сельсовета. На улице еще не рассеялась ночная темнота, но даже в сумерках она заметила на крыльце человеческую фигуру.

«Кого это там принесло ни свет ни заря? – подумала Варя. – Наверное, кто-то уже высматривает, что творится у нас во дворе».

Она отперла калитку, вышла на улицу. Проходя мимо бывшего родительского дома, опять не удержалась, посмотрела в ту сторону. Фигура была неподвижна.

– Кто там? – спросила Варя.

Ответа не последовало. Любопытство взяло верх, и Варя сделала несколько шагов до входной двери сельсовета. Волосы от ужаса зашевелились на голове, и Варя дико закричала – там висел на веревке человек. На ее крик откуда-то прибежала женщина, подошел сосед, а Варя не могла оторвать глаз от повешенного.

– Это же председатель колхоза, – донесся до нее голос, как из-под воды. – Это же Ступа!

Овладев собой, Варя побежала домой. Из крынки расплескалось молоко, залив ей грудь.

– Папа! – Она тяжело дышала. – Там висит Ступак!

– Где? – вскочил с кровати Павел Серафимович.

– Там! – показала рукой.

Уже рассвело, когда Варя опять вышла на улицу. Тело председателя колхоза все еще висело, тихо покачиваясь от ветра. Что он не сам полез в петлю, а ему помогли, было понятно по связанным веревкой рукам, заведенным назад. Явилось все руководство, стояли кучкой, о чем-то переговаривались. Собралась толпа любопытных. Люди обсуждали событие, но никто не выразил сожаления. Варя посмотрела на повешенного и сразу отвела глаза. У мужчины было большое, налитое кровью посиневшее лицо, изо рта вывалился фиолетовый язык.

Заскрипела подвода ездового.

– Тпр-р-р! – остановил коня Пантеха. Он прошел сквозь человеческую толпу, остановился, увидел повешенного и направился к нему.

– Стой! – закричал ему Лупиков. – Ты куда?

– Туда! – Пантеха показал пальцем. – Надо отвезти.

– Езжай дальше, – приказал чекист.

– А он?

– Его снимет милиция, – сказал Лупиков и вытолкал в спину растерянного Пантеху.

– Но-о! – послышалось с дороги, и подвода поскрипела дальше.

Варя уже собралась идти к Маричке, когда через толпу, прямо к повешенному, подошла Одарка. Подурневшая, худая, с запавшими глазами, на руках она держала закутанного ребенка. Не успел Лупиков и глазом мигнуть, как женщина плюнула на тело Ступака.

– Ну что, косолапый? – усмехнулась. – Доскакался? Собаке собачья смерть! Тьфу! – плюнула еще раз, довольно засмеялась и пошла себе.

Варя направилась к Маричке. Должна же она, в конце концов, до нее дойти!

– Слышала, что случилось? – спросила Варя, зайдя в хату подруги.

– Слышала. Пусть бы их всех перевешали! – ответила Маричка.

– Как вы здесь?

– Мать… посмотри сама.

Варя подошла к кровати, Маричка подняла одеяло, которым была закутана женщина. У нее были открыты глаза, но в них уже не осталось жизни, лишь полное равнодушие ко всему.

– Скорее бы уже, – хрипло сказала женщина.

Ее грудь поднималась от частого тяжелого дыхания, обнаженные ноги, когда-то такие крепкие и упругие, похожие на бутылочки, стали тоненькими. Казалось, что это одни кости, плотно обтянутые желтой кожей, лишь неестественно выступали коленные суставы. Маричка укрыла мать.

– А Сонечка, кажется, поправилась, – заметила Маричка.

Она подняла распашонку ребенка.

– Смотри, у нее животик увеличился, – похвасталась подруга. – И ножки уже не такие худенькие.

Варя заколебалась, нужно ли сказать Маричке правду. Было заметно, что ребенок совсем отощал и начал пухнуть от голода.

– А я говорю, что ребенок потолстел так, как мои ноги, – вмешалась в разговор тетка Фенька, свекровь Марички, – а она мне не верит. – Женщина подняла юбку, показав неестественно полные ноги. – Быстрее бы уже отмучиться. Нет уже силы жить.

– Нет! Неправда! – Маричка взяла на руки ребенка. – Скажи, Сонечка, что наша бабушка все наговаривает.

Лишь теперь Варя заметила в глазах Марички какой-то нездоровый блеск. И разговаривала Маричка как-то странно, быстро и слишком возбужденно.

– Скоро вернется наш папочка, – обращалась Маричка к ребенку. – Он привезет нам много-много хлеба! Папочка нас любит, он заберет нас к себе в город. А там есть столовые, есть магазины, а в них и хлеб, и конфеты, и масло! Все-все! Моя дочечка будет есть сладкие конфетки. Да, Соня?

– И так всегда, – пожаловалась тетя Фенька. – Неужели не понятно, что Павла уже не стоит ждать?

Маричка нехорошо глянула на свекровь и опять к ребенку:

– Плохая у нас бабка! Да, доченька?

– Маричка, ты не заболела? – осторожно спросила Варя.

– Нет! С чего ты взяла?

– Мне показалось.

– А нам ничего не кажется! Да, моя куколка? – Она поцеловала ребенка в лоб.

– Я принесла немного еды, – сказала Варя, поставив крынку на стол. – Здесь еще немного крупы.

– Вот и хорошо! – весело сказала Маричка. – Сейчас будем кушать.

– Так я пойду?

– Иди, Варя, иди! – ответила Маричка, не взглянув в ее сторону.

Глава 71

– Слушайте, что я вам сейчас расскажу! Не поверите! – начала Ольга радостно, едва успев переступить порог. Она быстро разделась, уселась на скамью.

– Что же такое необычное случилось? – поинтересовался Павел Серафимович.