Расколотый берег

– Да что ты! Если Чарльз Бургойн умрет, на его похороны придет народу больше, чем к Доре Кэмпбелл, а уж ее-то провожали – дай бог каждому. Чарльз Бургойн – отличный человек, таких еще поискать! Нынешние все измельчали. Что там говорить, завидный был жених. И знаете, когда он наконец женился на Сьюзен Кингсли, все его девчонки уже постарели. Говорят, старый Дик припер его к стенке: мол, или женишься, или оставлю без всего. А деньги грозился пожертвовать дому престарелых в Кромарти.

– А отец Эрики?

– Эрики и Джейми, если точнее. Бобби Кингсли. Погиб в аварии, да еще вместе с какой-то женщиной.

– У Чарльза были враги?

– А кто его знает? Доверительный фонд Бургойна отправил сотни детишек в университет. Чарльз безотказный, кому только не дает денег – школам, художественным галереям, Армии спасения, [5]Лиге ветеранов армии и флота, всех и не упомню. А сколько бродяг из суда выкупил!

– Как вы работаете с Бургойном?

– Работаю?

– Да. Ну, какие у вас обязанности?

– Поняла. Все приходит ко мне – счета, платежи по кредитам. Каждый месяц мы составляем Чарльзу ведомость, он помечает счета к оплате, возвращает ведомость нам, ну а мы уже рассчитываемся с его доверительного счета. Да, и еще платим его работникам.

– Получается, у вас есть сведения обо всех его сделках.

– Только счета.

– За какой-то период времени?

– Не очень долгий – может, лет за семь-восемь, с тех пор когда Крейга разбил паралич.

– А можно посмотреть ваши документы?

– Это конфиденциальная информация, – возразила она. – Только для клиента и поверенного.

– Клиенту сегодня утром дали по башке и чуть не отправили на тот свет, – произнес Кэшин.

Сесиль растерянно заморгала:

– А у меня не будет проблем с законом? Не хотелось бы спрашивать совета у этого проклятого Риза.

– Миссис Аддисон, это ваша обязанность. Иначе мы сегодня же оформим судебное предписание.

– Ну что ж, – согласилась она. – Я дам указание миссис Маккендрик сделать копии. Правда, не уверена, поможет ли вам это. Лучше, наверное, разыскать этих проклятых наркоманов. Из дома ничего не пропало?

– А те, кто у него работает, получат свои деньги?

Подведенные карандашом брови Сесиль удивленно и приподнялись.

– Но ведь он же, слава богу, не умер. Понятно, что я буду платить, пока не получу других указаний. А ты как думал?

Кэшин поднялся:

– Знаете, служба в полиции приучает ждать худшего.

– Ты циник, Джо. Могу сказать…

– Спасибо, миссис Аддисон, – перебил ее Кэшин. – Я пришлю кого-нибудь за копиями. А где Джейми Бургойн?

– Утонул на Тасмании много лет назад.

– Несчастливая какая-то семья.

– Да уж, не все можно купить. А если еще и Чарльз умрет, тогда все, конец Бургойнам.

На тихой улице ярко светило солнце и нагревало тусклый камень здания библиотеки. Над дверью был высечен год строительства – 1864-й. Тогда здесь располагался Институт механики. По лестнице поднимались одна за другой три пожилые женщины, опираясь о металлическую балюстраду. Он смотрел на их хрупкие лодыжки и думал, что старики похожи на беговых лошадей, у которых почти все зависит от сущего пустяка – от родной семьи.

А уж о собственной семье ему даже думать было противно.

* * *

– Я не могу уладить это, Берн, – сказал Кэшин. – Я ничего не могу сделать. Сэм здорово вляпался, потому что сам дурак.

Разговор шел в сарае, похожем на самолетный ангар, у двоюродного брата Кэшина, Берна Дугью. Брат жил километрах в двадцати от Порт-Монро, в городишке Кенмар, где вдоль единственной главной улицы теснились заколоченные досками магазины, два паба, дышавшие на ладан, лавка мясника, молочный бар и видеопрокат.

Были времена, когда деревушка Кенмар стояла как островок в зеленом море посевов. На каждом дворе в хлеву жили коровы, а их жирный навоз удобрял ровные ряды картофеля на полях. А потом фермы разрезали на мелкие наделы. На этих клочках земли всего в три акра величиной выросли деревянные дома с непременными металлическими сарайчиками на задних дворах. Казалось, что земля теперь родит только мусор и огненно-рыжих ребятишек. По субботам на каждый участок отовсюду съезжались фуры – «маки», «кенворты», «маны», «вольво», гиганты с трансмиссией на восемнадцать скоростей, топливными баками вместимостью 1800 литров, фамилиями владельцев, написанными витиеватыми буквами на дверцах, и небритыми водителями, которые гнали свои чудища день и ночь, восседая в двух метрах над землей, глядя в пространство, под звуки песен о несчастной любви и одиночестве.

Дальнобойщики кинулись скупать здешние участки, когда земля еще не поднялась в цене, бензин стоил сущие гроши, транспортные тарифы не кусались, да и сами они были молоды и стройны. Теперь же иной мог полюбоваться на свои причиндалы только в зеркало, потому что мешал живот, на содержание фуры уходила уйма денег, а транспортные компании вынуждали работать шесть, а то и все семь дней в неделю, чтобы самим не остаться внакладе.