Расколотый мир

И сейчас, если бы не закрытые дедом способности, Вей Ши мог бы попробовать изолировать сферу, которая не нравилась ему так сильно, что он с трудом преодолевал желание убежать. Наследник сел рядом, раздраженно похлестал по бокам хвостом, раздумывая, как поступить. Просто оставить на месте и периодически проверять, не появились ли здесь измененные стихийные духи? А если появятся и начнут нападать на людей?

Однажды Вей Ши ревниво спросил у Мастера, почему рыжему магу подарены прекрасные клинки, а он занимается с палкой. И Четери беззлобно ответил:

– Не дорос ты еще до такого оружия.

– Я заслужу, Мастер, – горячась, сказал наследник тогда. – Как мне его заслужить?

Четери усмехнулся и произнес:

– Заслужишь. Когда научишься использовать в качестве оружия что угодно. Тогда и станешь не ты приложением к оружию, а оно – к тебе. Только тогда ты мастер, когда твой бой равно смертоносен и красив и с палкой, и с совершеннейшим клинком.

– А если ничего рядом нет? – спросил Вей Ши.

– Если нет возможности, стань этой возможностью, – сказал дракон и постучал палкой по земле. – А теперь – бей, Вей Ши.

«Если нет возможности, стань этой возможностью…» Тигр аккуратно взял сферу в пасть и потрусил обратно к реке. Переплыл, опасаясь выронить – от металла за зубами было некомфортно и добыча вполне могла выскользнуть на дно. И, успев до восхода солнца, вернулся в храм и уже в человеческом облике закопал опасный метеорит в корнях вишневого дерева, что росло на внутреннем дворе.

Здесь, в обители Триединого, названного так, потому что он существовал одновременно в прошлом, настоящем и будущем и един был как Творец мира, который сам был миром и жизнью в нем, сглаживались все стихийные всплески и провалы, и заворот энергий над находкой тоже успокоился, рассеялся. А отдохнувший и сытый Вей Ши, прежде чем взяться за метлу, поклонился своему Желтому покровителю и прошептал положенные молитвы.

«Наш прародитель Ши завещал, – говорил дед, – почитай богов и старших мужчин, защищай свою семью и будь справедлив к своему народу. И тогда он не оставит тебя без благословения».

Вей Ши, подметая двор, покосился в сторону храма, где за статуей Триединого на стенах мозаикой были выложены изображения всех богов, и крепче взялся за метлу. Желтый не отворачивался от порченого наследника и всегда откликался на молитвы теплым ощущением покоя и благости. И сейчас откликнулся. Значит он, Вей Ши, все делает правильно.

И императорский внук увереннее взялся подметать. Ведь пока не появилась возможность совершить что-то, способное восхитить Мастера, придется мести… и сажать картошку… и думать: что же он такое все-таки должен сказать Четери, чтобы тот взял его обратно?

Глава 12

Начало марта, Инляндия, Дармоншир

Марина

Перед глазами плясали круги, а во рту чувствовался вкус подступающей желчи. Я заставила себя потерпеть и ровно, размеренно закончила накладывать швы на поверхностную, слава богам, рану бедра у находящегося под наркозом солдата. Обработала антисептиком, наложила повязку. И только после этого опустилась на стул в углу операционной, не в силах даже снять перчатки.

Только бы не стошнило здесь, только бы удалось дотерпеть до покоев.

Двое слуг замка Вейн, которых я своей волей переквалифицировала в санитаров, сейчас отвезут раненого в реанимацию. А его место через некоторое время займет следующий. И так день за днем, сутки за сутками: бесконечная череда операций, осмотров и обработки ран, прерываемая кратким сном, приступами токсикоза и вкалыванием в себя иголок.

Первые раненые прибыли к нам в конце февраля, когда я изнывала от беспокойства и разлитой в воздухе тревоги. Люк не появлялся уже несколько дней, и я мрачно размышляла, как трудно быть в ссоре с мужем, когда его неделями не видишь. Когда он все же приезжал в замок, сил у него оставалось только посетить семейный ужин, кратко рассказать об обстановке на фронте и уйти в свои покои спать, чтобы рано с утра снова уехать. Драгоценностей он больше не дарил – и я понимала, что это не из-за нежелания, а из-за нехватки времени и сил, – ко мне почти не заходил. Все наше общение сводилось к вежливому минимуму. Рука, сжимающая мою ладонь, губы, целующие ее, и вопрос:

– Как ты себя чувствуешь?

И мой неизменный ответ:

– Хорошо, Люк.

Чувствовала я себя совсем не хорошо, но рассказывать ему про то, как мне больно и плохо из-за ежедневно усиливающейся отдачи от вкалываемых игл или как выматывает меня начавшийся токсикоз, я не собиралась. Как бы я ни была зла на Люка, ему сейчас точно не до женских недомоганий.