Расколовшаяся Луна

Я протянула руку и осторожно ткнула указательным пальцем дверь. Она не сдвинулась с места. При внезапном приступе гнева — зверь в моём животе снова проснулся — я ударила ногой в гнилое дерево, и дверь открылась.

Вонь накатила на нас с такой беспощадностью, что мы, задыхаясь и кашляя, согнулись пополам. Даже респираторы ничего не могли сделать против запаха. Поэтому мы не сразу заметили крыс, которые гурьбой засновали у нас по ногам и выбегали в коридор. Но когда мы обратили на них внимание, то закричали и стали оглядываться в ужасе. Одна крыса уже заползла на штаны Джианны. Я схватила её за хвост и отбросила подальше от нас. Но и на мне уже тоже висело несколько, на спине и на обуви, и если я не ошибалась, то одна была как раз занята тем, чтобы устроить уютное гнездо в моём капюшоне.

Истерически Джианна и я начали бить друг друга и дёргать ногами, чтобы снова избавиться от животных, и даже наши крики не могли заглушить их рассерженный писк и визг. Но они почти не сопротивлялись. В течение нескольких секунд мы прогнали их. Стеная и на грани безумия, Джианна в последний раз стряхнула свою парку и вытряхнула волосы. Я со всей силы ущипнула себя за руку, чтобы меня не переполнило отвращение. Осторожно я вдыхала через рот. Мне нужно было что-то сказать, чтобы Джианна не убежала. Она еще была пленницей своего собственного страха, чтобы сделать хотя бы шаг вперёд.

— Это только крысы, — проповедовала я, принудив себя к спокойствию. — Как правило, они не кусаются. И так же не нападают. Они хотят подышать свежим воздухом, это всё. Мы просто стояли у них на пути.

— Конечно, конечно, — согласилась со мной хрипло Джианна. — Понимаю. Ясно. — Даже если крысы, скорее всего, так на это не смотрели — было трудно представить себе, что какое-нибудь живое существо захотело бы провести здесь добровольно время. В сводчатом подвале почти не было места, чтобы стоять в нём прямо или даже двигаться. Мусор скопился до и низкого потолка — горы бумаги, пластиковых упаковок, пищевых отходов, испорченных кусков пиццы, полупустых бутылок, в которых разрасталась зелёная плесень, грязных вещей. Между всем этим шаткие полочки и шкафы, заполненные до отказа бесполезным хламом. Всё покрыто толстым слоем крысиного помёта и паутины. Джианна громко отрыгнула. Меня тоже тошнило, но я заставила себя проигнорировать желчный привкус в горле, когда огляделась вокруг. Снова кто-то заскулил. Я ведь знала этот скулёж… И его происхождение подходит к запаху говна и аммиака, из-за которого мы чуть не задыхались.

— О нет…, - прошептала я и посвятила в задний угол, тёмную нишу под единственным окном в этой комнате. Действительно — там он сидел посреди отбросов и своего собственного говна и мочи, светлая шерсть свалялась. Исхудавший до костей. Россини. Его рёбра выступили наружу, когда он снова заскулил и попытался, сделав нервный рывок, освободиться от своей привязи. Она была в некоторых местах погрызена, но собака производила на меня такое впечатление, будто давно уже сдалась. Как будто это мученичество неизменно принадлежало к его жизни. Так оно, скорее всего, и было. Он был не в первый раз здесь внизу. И это объясняло также, почему он был таким равнодушным к крысам. Они были его товарищами.

— Ты бедная, бедная собака. — Я подошла к нему, сняла правую перчатку и протянула ему мои пальцы. Он слегка махал туда-сюда своим грязным хвостом, когда лизал их. Тягучие и жёлтые, его слюни капали с белесых брыль. Животное вот-вот умрёт от жажды.

— Элиза… посмотри сюда.

— Я сейчас вернусь к тебе, мой хороший, — выдохнула я и обернулась. Джианны больше не было видно. — Ты где? — Я вытряхнула последнюю крысу из моего рукава.

— Здесь! Здесь, здесь, здесь… — Я последовала за её голосом и попала в узкий проход между двумя кучами мусора, который провёл меня в гнетуще маленькое логово посередине всевозможной странной аппаратуры, которая в моих глазах не была предназначена ни для какой цели. Джианна указала на восьмиугольную клетку, которая стояла на столе со свёртками. Я заглянула в неё.

— О нет, — вырвалось у меня. Дно клетки было покрыто газетой, а на этой газете лежали пожелтевшие кости. Скелет животного. Я предположила, что он принадлежал птице, наверное, голубю.

Он тоже умер здесь. Джианна торопливо смела остатки костей в сторону.

— Я не это имею в виду, Эли. Посмотри лучше на заглавную статью! — С отвращением я вытащила пожелтевшую, влажную газету из клетки и посмотрела на написанный старомодными буквами заголовок: «Лес Торнеллис расходятся».

Я мимолётно пробежала глазами по сообщению. Мне не нужно было читать его полностью, чтобы понять, что Джианна хотела сказать. Уже первое предложение внесло ясность: «После внезапной смерти своего партнера по сцене гамбургский иллюзионист Ричард Латт уходит с подмостков иллюзий и хочет попытать своё счастье в далёкой южной части тихого океана».

— Тебе нужно посмотреть на дату, Элиза! Август 1902 года. Это сообщение было напечатано в августе 1902. А кто такой Ричард Латт, мне, вероятно, не нужно тебе объяснять.