Раскрась сам (ЛП)

Барнс не думал, что капитан Роджерс будет, как другие. Воспоминания о временах, когда он был человеком, все еще появлялись и исчезали – то острые и реальные, как нож, спрятанный в ботинке, то хрупкие, как снежинка на ладони, быстро истаивающие под жаром его пристального внимания. Даже если так, Барнс думал, что капитан Роджерс никогда не заставит его сесть в кресло и снова стать нечеловеком.

Но что если капитан Роджерс будет недоволен его прогрессом и захочет усадить Солдата в кресло, чтобы превратить обратно в Джеймса Бьюкенена Барнса?

Ужас и досада боролись за контроль где-то в животе. От этого тошнило. Отдалившись от Башни Старка на семнадцать кварталов, Барнс повернул в пустой переулок, где его вырвало. Он стоял, прижав лоб к прохладному металлу руки. Мысли бегали кругами.

Живая рука потянулась к мешочку с мармеладными мишками и достала Капитана Желтого Медведя.

Конфеты были липкие после реки, и цвета перемешались, но Капитан Желтый Медведь оставался по большей части золотистым. Правда, у него появилось новое зеленое ухо, но это были неизбежные военные потери и знак почета. Барнс поставил Капитана Желтого Медведя на крышку мусорного бака.

- Я… – сказал Барнс. – Я не знаю, что делать, Кэп. Я хочу верить, что ты не навредишь мне. Тогда ты отказался драться, но, может, это потому, что ты думал, будто я человек. Вдруг, когда ты увидишь, что я не тот человек, которого ты…

Он подавился, воздух застрял где-то между легкими и горлом. Порывшись в мешочке, он достал Солдата Медведя, повернул обе конфеты друг к другу и начал заново.

- Знаешь, Кэп, – сказал он голосом Солдата Медведя, – я волнуюсь, что ты строишь параметры своей миссии, исходя из факта, что Джеймс Бьюкенен Барнс был человеком. И когда ты поймешь, что я больше не…

Он замолчал и глубоко вдохнул.

- Вдруг ты подумаешь, что теперешний я ненастоящий. Я могу быть человеком, Кэп. Только дай мне немного… немного времени, вот и все.

Из глаз потекло.

- Я могу сделать это, Кэп. Я…

Голос сорвался.

В ярости он сгреб обоих мишек и швырнул в дальнюю стену.

- Глупо, – прошипел он, сжимая кулаки. – Как же…

Он вжал костяшки в глаза, пытаясь остановить выступившую жидкость.

- Стив, – всхлипнул он в темноту. – Стив, я хочу домой.

Он стоял, дрожа, в переулке, пока дыхание не выровнялось. Потом утер воду с лица и пошел спасать мишек. Капитан Желтый Медведь не пострадал, а вот Солдат Медведь перемазался в мусоре и нуждался в чистке. Барнс осторожно его вытер.

- Не понимаю, из-за чего сыр-бор, – сказал он, возвращая их к остальным. – Не то чтобы у меня был выбор.

-*-

Барнс решил сделать себя насколько возможно человечным, прежде чем встретиться с капитаном Роджерсом – просто на всякий случай. Прошло уже три недели с тех пор, как он в последний раз занимался гигиеническим обслуживанием. От одежды несло мусором и немытым телом, люди начали обходить его и морщить носы. Группа подростков заулюлюкала, он ушел с их пути, но они продолжали выкрикивать оскорбления, даже оставшись позади.

Барнс отправился в местный торговый комплекс в поисках парикмахерской, но там на него глазели. Он отводил глаза, как его учили, но вскоре сообразил, что люди заинтересованы в зрительном контакте не больше, чем он сам. Тем не менее, поглядывая из-за спутанной завесы волос, он заметил, что на свою ровню они смотрели спокойно. Должно быть, еще одна черта человеческого поведения, которую он забыл.

Кивнув сам себе, Барнс огляделся в поисках вращающейся красно-белой карамельной трости, обозначающей парикмахерскую. Вскоре одна нашлась, вывеска на стеклянной двери гласила «МУЖСКИЕ И ЖЕНСКИЕ СТРИЖКИ» жирными красными буквами. Барнс двинулся к двери, но тут человек в костюме – высокий, худой, мозоли только на безымянном и большом пальцах, низкий уровень опасности – втиснулся перед ним. Оглядев Барнса с ног до головы, человек поджал губы и наморщил нос.

Барнса пробрало жаром и холодом одновременно. Рука, потянувшаяся было взяться за дверную ручку, поднялась выше и поправила волосы, и Барнс пошел дальше, притворяясь, что даже не думал открывать дверь. Человек проводил его сощуренными глазами. Побродив немного по комплексу и удостоверившись, что человек ушел, Барнс уговорил себя на вторую попытку.

На этот раз он добрался почти до дверей, но сквозь стекло увидел ряды кресел и людей с инструментами в руках. Он продолжил идти.

В секунду, когда парикмахерская осталась позади, он почувствовал себя глупо, обогнул квартал и вернулся снова.

Кресла были подбитые, да, но никто в них не лежал и не носил Программирующего Оборудования. Он дернул дверь и замер. У дальней стены стояла линия кресел с большими куполами, нависающими над головами клиентов.

Барнс развернулся и зашагал прочь. Дыхание застревало в груди, мир кружился, и в конце концов Солдат прислонился к стене, прижавшись к нагретым кирпичам здания. Он делал глубокие вдохи, пока жужжание в ушах не прекратилось. Постепенно на фоне звона появился хриплый голос.