Раскрась сам (ЛП)

Барнс смотрел на него настороженно, сжимая и разжимая пальцы вокруг Агента Синего Берра. Капитан улыбался, ласково и нежно. Его рука потянулась к Барнсу (мышцы напряглись, сковывая – Солдат не пытается избежать наказания) и разжалась, роняя целую и невредимую Агента Синего Медведя рядом с Красным Войском. Барнс потянулся к ней прежде, чем успел себя остановить, и подгреб ее ближе, чтобы оценить ущерб. Голова ее была чуть сплющена, но желатин уже восстанавливал форму. Барнс осторожно перевел взгляд на капитана Роджерса.

Капитана Роджерса, судя по всему, вполне устраивало лежать тут и ждать.

Выждав, пока Барнс вернет Агента Синего Медведя к ее товарищам – все они собрались вокруг поздравить ее с успехом – он выдавил:

- Все хорошо, Бак?

И тут же поморщился, дернув рукой к горлу.

- Господи, – прохрипел он, – кажется, я сорвал себе голос.

Барнс смерил его надменным взглядом, сообразил, что натворил, и рывком опустил голову. На лице капитана Роджерса вспыхнул восторг.

- Баки, – взволнованно каркнул он.

Он, наверное, продолжил бы и дальше молоть языком (Барнс не припоминал, чтобы Капитан столько болтал раньше), но у него снова перехватило горло, и он закашлялся. Закатив глаза, Барнс кинул в него Агента Синего Берра. Мишка ударил Капитана над левой бровью и откатился к Капитану Желтому Медведю. Капитан Роджерс открыл рот, но быстро захлопнул его, стоило Барнсу нацелить Агента Синего Медведя в очередной полет.

Он широко улыбался Барнсу и, кажется, был совсем не против лежать, устроив подбородок на сложенных руках. Барнс подумал, что он выглядит глупо, и попытался сказать ему об этом, но, хотя рот и смог, наконец, открыться, гортань намертво свело. Капитан Роджерс внимательно смотрел, как Барнс пытается выдавить из себя хоть звук. Сначала он даже мычал от предвкушения, но по мере того, как борьба Барнса продолжалась, его возбуждение переросло в озабоченность. Капитан тихо мыкнул – чтобы внимание Барнса переключилось на него – и улыбнулся.

Барнс услышал его сообщение так явственно, будто он кричал.

Все хорошо. Все хорошо.

Барнс нахмурился на свои переплетенные пальцы, смешение телесного и серебристого.

Ничего хорошего. Совсем ничего. Перестань так говорить, хотелось заорать ему и в той же мере хотелось умолять: Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Пожалуйста, не делай мне больно. Пожалуйста, не превращай меня обратно в него, ни в одного из них. Пожалуйста, скажи мне, что все хорошо, еще раз.

В поле его зрения вползла ладонь и пять пальцев.

Барнс вскинул глаза. Капитан Роджерс лежал, подложив одну руку под голову, а другой преспокойно тянулся к Барнсу, держа руку ладонью вверх. Переведя взгляд с Барнса на свою ладонь, он отвернулся. Барнс хотел фыркнуть: это был на редкость дилетантский маневр – но внимание было приковано к руке перед ним. Он проследил глазами три линии, разделяющие ладонь на части, арку, отделяющую пальцы от ладони, и тонкие перепонки между пальцами. Затем он глянул на капитана Роджерса, который безмятежно смотрел в ответ, и снова сосредоточился на руке.

Барнс медленно потянулся к самому длинному пальцу, но глаза остановились на собственных металлических фалангах. Он вздрогнул и отшатнулся. Капитан Роджерс тут же начал мычать. Барнс состроил гримасу – мычание тоже было плохо для горла – и оцепенел, когда капитан Роджерс мягко дотронулся до металлического запястья одним пальцем.

Из этой единственной точки тепло поплыло по искусственным нервам и передало дрожь в спину. Куратор инициировал контакт. Рука Барнса, перевернувшись, вцепилась в пальцы капитана Роджерса как в последнее спасение. Капитан Роджерс, резко выдохнув, сжал его руку словно тисками.

Живая кисть Барнса завозила по плитке, сгибая пальцы в воображаемой хватке. Капитан Роджерс потянулся другой рукой и широкой теплой ладонью коснулся щеки и уха Барнса. Провел большим пальцем по следам высохших слез, и глаза Барнса закрылись.

- Все хорошо, – прошептал капитан Роджерс, снова и снова поглаживая Барнса по щеке. – Все хорошо.

*

Через некоторое время капитан Роджерс подтянул руки и опять сложил их под подбородком. Сделав усилие, он смог протолкнуть под койку голову и плечи, хотя для этого ему пришлось порядком съежиться. Наблюдатели снаружи, видно, забеспокоились, потому что вскоре Барнс услышал, как кто-то переступил ссыпающийся не-песок.

- Роджерс, – отрывисто сказала женщина. – Проверка.

Капитан Роджерс нахмурился.

- Я в порядке, – прохрипел он. И продолжил, глянув на Барнса: – Хотя думаю, нам обоим не помешало бы выпить воды. И от супа мы бы не отказались.

Он вопросительно вскинул брови, и Барнс бешено закивал в ответ. Суп бы помог горлу Капитана. Женщина колебалась, но когда капитан Роджерс поднял край одеяла и смерил ее сердитым взглядом, она развернулась и ушла. Барнс высунулся проводить ее глазами.

Это была женщина из атриума.

- Это Хилл, – проскрипел капитан Роджерс, проследив за его взглядом. – Она работает в охране Старка. Кстати, ей жаль, что в тебя стреляли.