Раскрепощение

— Нет, они не профессионалы, но давние члены клуба, которые имеют большой опыт, и наша команда выбирает людей, которые будут помогать каждому участнику программы. При этом каждый из нашей команды получает автоматическое членство в клубе, и скажем так, большинство из них с энтузиазмом играют двойную роль.

Она нервно зевает и продолжает идти, а я позволяю себе плестись на шаг или два позади нее, чтобы получить неземное удовольствие от созерцания этой великолепной фигуры в обтягивающих вещах. Попка — персик. Гладкий конский хвост, который колышется при каждом шаге.

Хотел бы я знать, о чем она сейчас думает.

— Значит, я правильно понимаю, что это… как практические занятия? — спрашивает она. — Типа, занятия с реальным сексом. Не просто теория.

Наши взгляды встречаются. Она отворачивается первой.

— Это определенно не просто теория, — утверждаю я. Это, пожалуй, самое далёкое от теории, что я могу представить. Это интенсивно. Плотско. Потно. И пот — не единственная выделяемая организмом жидкость. Никак не единственная.

— Итак… люди выходят из программы, занявшись сексом.

— Да, — осторожно отвечаю я, — если это их конечная цель. У нас также есть участницы, которые уже имели проникающий секс, но хотят повысить уверенность в себе или расширить свои горизонты, не ныряя с головой в оргии, что происходит по пятницам в «Алхимии». Лучше всего думать об этом как о программе, адаптированной под тебя.

Интересно, на что бы она пошла.

Эта мысль кристализуется раньше, чем я полностью осознаю её. Возникает яркий образ Белль, свернувшейся калачиком на диване в квартире своих родителей с нашей анкетой на iPad, ее тигриные глаза расширяются от недоверия или возбуждения, пухлая нижняя губа сжимает стилус, когда она читает варианты, один грязнее другого, которые ожидают ее. Это не столько меню, сколько грязное, декадентское лакомство для неё — пиршество желаний.

Это было не то, что имели в виду Бен и Лорен, когда просили меня присмотреть за их драгоценной принцессой во время их отсутствия.

— Не мог бы ты… вкратце рассказать мне… ну, понимаешь? Основную структуру? — спрашивает она меня, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы моя улыбка не стала волчьей.

— Могу, — говорю я ей, — но на самом деле у всех все по-разному, и я настолько привык к разговорам о сексе, что не уверен, что буду достаточно… приемлемым для тебя. Не хочу спугнуть.

Не хочу, чтобы ты сжимала в руках жемчужное ожерелье, которое папочка, вероятно, подарил тебе на шестнадцатилетие, и плакала в подушку, потому что плохой человек стал слишком откровенным и рассказал о том, как больше удовольствия ты получишь, если согласишься на повязку на глазах. На шелковые галстуки на этой нежной коже. На увеличение наставников с одного до двух. Четырёх. Шести, возможно.

Блядь. Не стоило думать о Белль с жемчужным ожерельем. Иисус. Не стоило думать о том, что она распростерта на кровати, а мужчины ласкают ее самые чувствительные места.

— О, — тихо произносит она.

— Послушай. Если тебе будет удобнее, я могу организовать встречу с моей соучредительницей, Женевьевой. Она может ответить на вопросы, которые, как я подозреваю, тебе не совсем комфортно задавать мне. И если захочешь продолжить, анкета, которую она тебе даст, очень подробная и конфиденциальная.

Я не упоминаю, что мне удастся ее прочитать. Не могу представить, сколько раз мне придется кончать самому или просить кого-то другого удовлетворить меня, пока буду читать сокровенные фантазии милой, золотой Белины, названной в честь девственницы-мученицы, черт возьми.

— Звучит заманчиво.

— Отлично. — киваю я.

Все улажено, теперь я могу вернуться домой и отдаться своим желаниям. Жаль, что клуб откроется не раньше, чем через… ох… десять часов.

— Но, у меня есть один вопрос.

Я поднимаю взгляд от кофе.

— Выкладывай.

— На сайте предлагалось… — она колеблется. — Несколько партнёров? Со мной? Это звучит — не знаю — немного напыщенно, учитывая, почему я вообще заинтересовалась программой. И немного… аморально, наверное.