РАСОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ПРОМЫШЛЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Попытки вернуть русских в лоно остающегося средневековым православия, значит, вернуть их к азиатчине, к отказу от промышленного развития России, к субконтинентальному провинциализму, обслуживающему глобальные Сверхдержавы. Попытки эти наивны, неумны, а главное, бессмысленные. Те огромные задачи, которые стоят перед русскими в освоении Сибири, Дальнего Востока, задачи, какие не приходилось решать ни одному этносу Севера, являются самым значительным вызовом европейскому духу созидания за всю его историю. Разрешить эти задачи русские смогут только на основе возрождения древнего языческого духа северных европейцев, его переосмысленных на современный лад символов и культов, его внутренней устремлённости к борьбе и действию, его склонности к преобразованию природы. Разрешить такие задачи можно только посредством могучей промышленности и энергетики, высочайшей в мире производительности труда, воли к резкому ускорению социально-политического развития, в том числе общественного. То есть через решительно социологизирующую общественное сознание Национальную революцию! Не подавив коммерческий интерес, не подчинив его промышленному интересу, не очистив страну от чуждых русскому духу представителей, которые с высокой вероятностью подталкиваются своими склонностями служить мировому коммерческому космополитизму, а потому, сознательно или нет, разлагают нашу языческую волю северной расы к созиданию, русским не подняться до уровня исторических цивилизационных задач, не удержать Сибири, Дальнего Востока.

Для пользы дела, для становления общественных отношений полезно использовать традицию народного общественного сознания, какой она досталась нам от эпохи христианского мировоззрения. Но эту традицию надо очистить от разлагающей южной созерцательности, оставив сложившуюся форму, принципиально изменить содержание. Содержание должно стать национальным, то есть параязыческим и расовым, отчётливо этническим, в определённой мере оно должно подчёркивать избранность русской нации на лидерство в мировом цивилизационном порядке, но никак не общечеловеческие ценности, которые помогают коммерческому космополитизму бороться против промышленного интереса.

Христианская доктрина требует перво-наперво изменения каждым человеком самого себя, после чего, де, наступит улучшение мира, явится Царствие Небесное, – ибо мир по-христиански есть в первую очередь отношения между людьми, и задача христианства добиться их подчинённости определённым правилам поведения. Северный же дух белой расы требует изменения окружающего мира, его формы, и только, как следствие этого изменения, должны наступить гармонизация в человеческих отношениях. “Красота спасет мир!” – это восклицание выдало в Достоевском изначальный дух представителя северной расы. Так выразить свою надежду мог только мыслитель европейского Севера.

Если христианство утверждает, что спасение мира наступит с изменением людьми своей биологической природы, то северный дух Европы побуждает изменить мир, перестроить его под свои потребности, создать удобства бытия, которые изменят и человека. Потому что эгоистическое Я не будет вынужденным насмерть драться с другими эгоистическими Я, так как исчезнут первопричины этому. В известном смысле здесь и проходит пропасть между духом южным, мистическим и духом северным, созидательным. Южный дух стремиться к перераспределению уже имеющегося в наличии, существующего. Напуганный беспощадной борьбой за перераспределение того, что уже дано, он призывает к терпимости при распределении, к уступкам. Тогда как дух Севера в определённом смысле уподобляет себя Богу, ибо жаждет изменить облик мира посредством созидания, создавать новые средства существования, вместо того, чтобы только делить уже имеющиеся, проявляя при этом уже не столько гордость, но Гордыню, и эта Гордыня диктует его характеру сдержанность и расчетливую волю.

Юг суетен и тщеславен, склонен к биологическому паразитизму, он не понимает потребности в созидании, видит в этой потребности добровольное рабство. Однако цивилизационные достижения Севера накидывают лямку на Юг, заставляют его покоряться холодной и сдержанной воле рационализма Севера. Так было в эпоху эллинизма, так происходит и последние столетия. Порождаемая расово антагонистическим видением мира борьба образует диалектическое единство Севера и Юга, и она не затихает, не знает перемирия ни на день, ни на час, ни на минуту. И русские не имеют оснований рассчитывать выжить при интеграции в мировую рыночную экономику, пока не осознают этого. Без осознания действительности такой, какова она есть, они так и будут стремиться к изоляционизму, к «железному занавесу», к «дружбе народов», загоняя себя в полный исторический тупик. А в современном мире это означает, что Россия будет вскоре надорвана экономически, раздавлена военно-политическим давлением извне и поделена другими державами, заселена другими этносами.