Распад. Судьба советского критика: 40—50-е годы

Ты в полемическом задоре готов опрокинуть всю советскую критику и библиографию по Пастернаку и объявить его великим советским поэтом, забыв совсем, что значит в народном, боевом, партийном плане слово «великий»… <…>

Ты споришь с Ан. Тарасенковым, — который написал в 1931 году «Охранную грамоту идеализма («Лит<ературная> газета»). Ты споришь с ним же по журналу «Звезда»… И сопоставления цитат молодого Тарасенкова 1931 года и Тарасенкова 1946 года произвело бы убийственное впечатление… Случай превращения марксистского критика в апологета аполитического, стихийного, мечущегося поэта <…>

Почему, дорогой друг, ты забыл уход Пастернака из ЛЕФа явно политический. «ЛЕФ» тогда заявил о необходимости поставить искусство на службу революции…

Почему ты забыл позицию Пастернака в «Поверх барьеров»?.. «Поверх» войны 1914-18 гг., которую П<астернак> определил лишь как «дурной сон», «поверх» революции и гр<ажданской> войны, «поверх» борьбы последующего периода.

Почему ты забыл о стонущем, пассивном отношении Пастернака к социализму?.. Он изображает человека жертвой революции. Ты не видишь этого?.. Странно! «Напрасно в дни великого совета… оставлена вакансия поэта — она опасна, если не пуста»… — Критик Ан. Тарасенков обходит все программные заявления Пастернака. Он не видит, что даже «Кремль в буране 1918 года» — Пастернак полон идей гибели, пассивной отдачи людей в жертву неумолимой революции. Лейтенант Шмидт — тоже только пассивная жертва… «Судьбы, расплющенные в лепеху» (- о, как это символично для Пастернака!). А ты закрываешь глаза, — и кричишь о великом поэте… Очнись, Анатолий!

Страна делает спасительный рывок пятилеток… «Телегою проекта нас переехал новый человек»… Хрустнули ребра, полезли кишки?.. Так ведь! А не будь этих проектов пятилетки, — где был бы Пастернак? Опять в Марбурге… Кстати, в дни бегства из Москвы — Пастернак говорил Соф<ье> Касьяновне: «Как я рад, что у меня сохранились письма из Германии…». Деталь, которую ты не смеешь пропустить! Я довожу ее до тебя открыто, официально. О «великом» — полезно знать побольше…[51]

В ответ на сплетню, пущенную женой Вишневского о Пастернаке, Тарасенков отвечает в письме, посланном в тот же вечер.