Распахни свое сердце (СИ)

— А ты не видишь? — Бессонов засмеялся. — Обломинго по твоей вине у них происходит.

— Закройся, ирод.

— Нет, но по сути-то он прав, — Копейкина растянула тонкие губы в улыбке, обнажив клыки. —

Умеешь ты, Лёнечка, весь кайф обломать.

— Поговори мне ещё, козявка! Воспитал на свою голову.

— Извините, — Смирнов изрёк это с такой интонацией, что Лёня в самом деле почувствовал себя

виноватым не пойми в чём.

Скрипнув зубами, он выдавил:

— Тебя и черти в аду за такую внешность не на вертел сунут, а на трон посадят. Ладно, собирайтесь, отвезу вас домой.

— Я могу отвезти их, — встрял Слава.

— Я тебе даже банку с мочой на анализы отдать не доверил бы.

— Злой ты, Лёнечка. Воздержание?

— Помочь справиться с ним хочешь? — мужчина сощурился.

— Да иди ты.

— Куда?

— Ну тебя на хер, Лёня! — с чувством произнёс Бессонов. — Ребят, звеняйте, я полетел.

— Лети, птенчик, лети.

— Костенко, вырвать бы тебе язык.

— Мои любовники не простят тебе этого.

Слава закатил глаза и, махнув рукой, пошёл к лифту. Словесные пикировки с другом его отца чаще

всего заканчивались для него побегом от греха подальше.

— Теперь я понял, в кого ты, — Олег обнял Женю, смеясь.

— Жаль, собственной дури многовато, — Лёнечка покачал головой. — Долго мне вас ждать?

— Идём, — Копейкина набросила на плечи куртку и наклонилась, с кряхтением натягивая на ноги

сапоги на шпильке. Она даже не стала переодеваться, оставшись в узких джинсах, приспособленных

у дяди под домашние, и в вытянутой синей кофте.

— Так бы сразу.

Всю дорогу Лёня бухтел и сетовал на молодёжь, а молодёжь, тайком облапывая друг друга на

заднем сидении, только посмеивалась. А что им? После такой нервотрёпки они хотели только

почувствовать друг друга, забыв обо всём. Спичка была поднесена к фитилю, и огонь пожирает его, подбираясь к основанию.

— Вываливайтесь, — Костенко притормозил возле дома, в котором его племянница снимала

квартиру. — В следующий раз обоим задницы надеру, чтобы ерундой не маялись и окружающих не

доводили. Ясно?

— Ага, — Смирнов выскочил из машины, таща за собой девушку.

— Молодёжь, — фыркнул Лёня и, улыбнувшись под нос, тронулся с места, посигналив на

прощание.

Целоваться они начали уже в подъезде, жадно, голодно, остервенело, дорвавшись друг до друга.

Ключи несколько раз выпадали у Жени из подрагивающих пальцев, и она, матерясь и шипя, снова и

снова пыталась открыть дверь, пока Олег не отобрал их у неё и сам не справился с замком. В данный

момент обоим было наплевать, дома ли Павел, потому что желание, пылающее на грани отчаяния, толкало их друг к другу с невероятной мощью. В конце концов, их бы устроило что угодно, хоть

коврик в прихожей.

К счастью, Крюков, пользуясь дежурством Толика, ночевал у Ирины, а если бы он и был сейчас

дома, непременно сбежал бы, не выдержав таких страстей.

— Ты простила меня? — стягивая с Копейкиной куртку и забираясь руками под кофту, спросил

парень.

— Господи, заткнись уже!

— Я хочу знать.

— А я тебя хочу, что важнее?

— Чёрт, ты мне выбора не оставляешь, — Смирнов приподнял девушку над полом, обнимая за

талию, и усадил на высокую тумбу под зеркалом. — У тебя обалденная походка, — шептал он, стаскивая с неё сапоги. — Выбрось все свои кеды.

— Может, мне ещё и платья носить? — Женя провела по нижней губе языком.

— Чем короче, тем лучше. Но только для меня.

— А ты ревнивый.

— Я собственник.

— Как и я.

— Жека, когда-нибудь мы убьём друг друга.

— Но до этого мы успеем отлично провести время, да?

— Как захочет моя личная дрянь.

— М, любимая?

— Вымогательница.

Глава 48

В новый дом Смирновы переехали лишь в начале апреля. От Татьяны факт смены места жительства

скрывался до последнего и был неожиданным, но приятным сюрпризом. Женщина даже не сразу

поняла, зачем её привезли за город в коттеджный посёлок «к какому-то знакомому, попросившему

проверить качество ремонта, сделанного в его отсутствие». Финансист загадочно улыбался, показывая ей комнаты и спрашивая, как бы она обустроила их, если бы жила здесь. И только

оказавшись на кухне, Антонова застыла с широко открытыми глазами, переводя беспомощный

взгляд с до боли знакомого интерьера на шатена и обратно.

— Ром, это что? Это же твоё, — ткнув пальцем в царапину на столе, она выжидающе посмотрела на

Романа. — Это ведь Леська на прошлой неделе ножом ковырнула.

— Эх, — Смирнов почесал затылок и широко улыбнулся светлой, совсем мальчишеской улыбкой,

— так и думал, что здесь погорю. Татьяна Михайловна, — он склонил голову, — позвольте

представить вам наше новое жилище, в которое, надеюсь, вы согласитесь внести тепло и уют.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Сумасшедший! — женщина восхищённо вздохнула. — А как же квартира?

— Продал. Думаешь, почему последние дни мои ребята от тебя не вылезали? Тут мебель ещё в

гараже пылится, только кухня готова, а я так, на надувном матрасе ночи коротал. Сизов с

Финогеновым на выходных помочь обещали с остальным.

— Конспираторы!

— Тебе нравится?

— Очень. Ром, у меня слов нет.

— Тань, я хочу, чтобы мы жили здесь все вместе. В любом случае у тебя останется твоя квартира и

ты будешь уверена, что тылы прикрыты.