Распахни свое сердце (СИ)

возбуждённого члена. Кончиком языка скользнув в уретру, он опустился к уздечке и дальше, по шву, к мошонке, поочерёдно втягивая в рот яйца и помогая себе рукой, прижимая ствол к животу.

Густо смазав пальцы лубрикантом, Толик ввёл в Костенко два, сложив их винтом, и уже внутри

сменил положение, раздвигая их. В обычной ситуации он, возможно, не стал бы заморачиваться

тщательной растяжкой, но сегодня его любовнику предстояло принять сразу двоих. Лёня даже не

дёрнулся от таких привычных манипуляций, продолжая ублажать Сизова, теперь уже плотно

обхватывая губами член и с причмокивающими звуками втягивая в себя.

Спокойствие и сосредоточенность на своём занятии Леонид сохранял вплоть до того момента, пока

подушечки пальцев не мазнули по простате, заставив его резко податься назад за этим ощущением.

Выпустив изо рта член, он обернулся через плечо, нетерпеливо двинув бёдрами из стороны в

сторону, и прошипел:

— Щербатый, ну!

— Уверен?

— Быстрее!

Толик ещё подразнил Костенко, поводив членом по промежности, надавливая на сфинктер, но не

проникая, за что удостоился злобного взгляда и нескольких нелестных эпитетов в свой адрес.

Разорвав упаковку, Финогенов раскатал кондом по члену и, добавив смазки из тюбика, приставил

головку к анусу, толкаясь бёдрами вперёд и медленно входя в расслабленное колечко мышц. Лёня

глухо замычал и замер, дожидаясь, пока Толик не проникнет в него до конца, заполняя собой.

Дмитрий, сжав густые волосы на затылке в кулак, надавил, вынуждая любовника продолжить

движения головой.

Леонид пытался подстроиться и найти общий ритм для всех троих. Нет, его не имели с двух сторон, скорее, он руководил своими партнёрами, позволяя использовать холёное поджарое тело.

Оторвавшись от Сизова, он выпрямился на коленях и откинулся назад, прижимаясь спиной к

широкой волосатой груди Щербатого. Покинутый любовник поднялся и сорвал с влажных губ

поцелуй, углубляя его, поглаживая бока и бёдра, а после скользнув на ягодицы и положив свои руки

поверх финогеновских.

Толик не спешил, покачиваясь и растягивая поддающиеся мышцы, чтобы потом им с Дмитрием

было легче войти в Костенко вместе, не навредив ни ему, ни себе.

— Щербатый, будешь вести, — выдавил из себя мужчина, зажатый между двумя крепкими телами.

— Дим, ложись, — он раздавал указания, срываясь на стоны.

— Рано, — рыкнул Финогенов, обхватив руками обоих и удерживая. — Ещё немного.

— Чёрт, — Лёня заскулил от нетерпения. Каждое мгновение ожидания раздражало его, ведь

извращённая фантазия должна была вот-вот реализоваться.

Толик стал двигаться размашистее, шлёпая яйцами по гладкой заднице. Наконец, он замер, переводя

дыхание, и полностью вышел из любовника, отстраняясь.

Дмитрий откинулся на спину, а Леонид торопливыми движениями натянул на его член презерватив

и, расставив ноги, плавно опустился вниз, руками раздвигая свои ягодицы. Щербатый пристроился

сзади, как и Костенко, расставив ноги по обе стороны от вытянутых конечностей Сизова, позволившего себе сделать несколько движений бёдрами, приподнимая на себе любовника.

Уперевшись ладонями в грудь Дмитрия, Лёня наклонился, чтобы Щербатому, нанёсшему ещё

немного смазки на член, было удобнее проникать в него.

Финогенов входил осторожными маленькими толчками, направляя себя одной рукой, а другой —

придерживая застонавшего Леонида за бедро.

Сизов шумно выдохнул, когда его член плотно зажали, и прикрыл глаза, сглатывая. Фантастическое

ощущение, которое сложно сравнить с чем-то ещё. Он вытянул руку, обхватывая немного опавший

после двойного проникновения пенис Костенко, поддрачивая.

— Двигайся, — Лёню потряхивало от смеси боли и кайфа.

Толик послушно толкнулся, замер, немного отстранился и снова толкнулся вперёд, пытаясь найти

нужный ритм. Сейчас ему предстояло вести всех троих к вершине, и он не хотел облажаться.

Постепенно, подстраиваясь друг под друга, они пришли к общему ритму, и откровенные стоны, смешанные с бесстыжими шлепками и хлюпаниями, заполнили помещение.

Всё, что происходило за дверью кабинета Леонида, всегда там и оставалось. Без особой

необходимости никто из сотрудников клуба не совался сюда, обычно используя телефон для связи с

шефом. Это было его личным пространством для уединения, превращающимся порой, как сейчас, в

гнездо разврата.

При таких напряжении и тесноте только в кино половой акт длится бесконечно долго, а в

реальности всё гораздо быстрее.

Щербатый чувствовал, что находится на грани, как и Дмитрий, пульсацию чьего члена он слишком

явно ощущал.

Движения стали рваными, резкими, будто задыхающимися, и Сизов, спустив первым, с громким

грудным стоном двинул бёдрами ещё раз, почувствовав, что и Финогенов сорвался, замерев внутри

Костенко.

Затраханного Лёню Дмитрий довёл до оргазма рукой, выскользнув из него лишь после того, как его

тело покинул Толик, расслабленно завалившийся животом на ковёр.

Владелец клуба, растянувшись на Сизове, часто дышал, пытаясь прийти в себя, ошалелыми глазами

таращась то на одного, то на другого из своих любовников.

Потные, разомлевшие, но довольные, они молча валялись на полу, выравнивая дыхание и

сердцебиение.