Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Понятие прошлого существенно расширило объем своего значения. Выражение tempi passati (ит. – прошедшие времена) сразу показывает, что в темпоральном режиме Модерна прошлое означало, прежде всего, нечто, навсегда потерявшее утилитарную ценность и утратившее всеобщий интерес к себе. Сегодня не может быть и речи о столь однозначной коннотации, ибо теперь не существует универсального императива, целиком отделяющего прошлое от настоящего. Тем самым – такова обратная сторона медали – сегодня уже нельзя считать для себя безопасным никакой эпизод прошлого, казавшийся окончательно завершенным и оставленным в покое. Как мы убедились на примере многочисленных книг, кинофильмов, выставок и дискуссий, мертвые способны восстать из могил и постучаться в двери настоящего, подобно отцу Гамлета, чтобы властно потребовать впустить себя. Это несет с собой значительные затраты внимания, эмоций, работы, которые может себе позволить только экономически стабильная демократия. Она идет на такие затраты, обусловленные конфронтацией с травматическим прошлым, с уверенностью, что это будет способствовать укреплению гражданского общества. Вторжение прошлого в настоящее не должно восприниматься как цунами, в результате которого воцаряется хаос, и люди, неспособные оставить что-либо позади, впадают во всеобщую апатию. Никто не отрицает, что после холодной войны мир стал более хаотичным и непонятным. Зато оправдывается утверждение, будто обращение к накопившимся проблемам долгой или непродолжительной истории насилия делает людей нежизнеспособными для будущего, ибо намеренное молчание преступников и вынужденная немота жертв имеют различную природу, что в долгосрочной перспективе порождает психоисторическое давление, взывает к признанию вины и восстановлению справедливости.

Понятие будущего также расширило объем своего значения. До сих пор сердцевиной будущего было нечто внезапное и неожиданное, что могло стать как благом, так и злом. Другие ассоциации – это утопия, воображаемое, новое. Такие значения будущего служили двигателями модернизации, в возможностях которой наметились определенные границы. Перспективы неустанного обновления и прогресса оказались пустыми обещаниями. У такого будущего per se не хватает потенциала, чтобы обеспечивать постоянное улучшение условий жизни. Это не значит, что люди могут отказаться от будущего как открытого горизонта ожиданий. Каждое новое, молодое поколение имеет право на собственную, самостоятельную жизнь, на возможность строить и перестраивать жизнь в соответствии со своими идеалами. Многие из «огромных утопических месторождений», о которых говорил Блох на вручении Премии мира, ныне истощены, от них остались лишь зияющие кратеры. Но вместо них растут другие, и «еще не осознанное, еще не существующее» служит для каждого следующего поколения незаменимым ресурсом[407]. Импульсы для активных действий – то есть фантазии, мечты, воображение, перспективные проекты, ориентиры и смыслы – являются жизненно необходимыми, ибо нет ничего более человечного, чем надежда на новую жизнь и желание увидеть свое будущее.

Есть еще одно значение будущего не в качестве неизведанного и нового, а в качестве продолжения уже существующего и прошлого, которым мы уже располагаем или которое мы знаем и с которым мы связываем надежды, что оно будет жить дальше или, по крайней мере, сохранится. С этим концептом связаны иные представления о будущем, нежели утопии и инновации, а именно бессмертие, культурное наследие, преемственность или устойчивое развитие. Решающим аспектом второго значения будущего является то, что оно не предполагает разрыва с настоящим и прошлым. Вместо разрыва времени, его расчистки (tabula rasa) действует эмоциональная связь с настоящим или прошлым, которую нельзя игнорировать, терять и тем более разрушать; ее следует сделать предметом особой заботы. Такая связь требует внимания и поддержки, специальной работы, которой заслуживают только избранные культурные объекты и практики. Наряду с устойчивым развитием экономики ныне необходимо заниматься устойчивым развитием культуры. Забота о сохранении избранного культурного наследия, ответственность перед следующим поколением за памятники культуры не отменяют основного закона забвения и уничтожения, на котором зиждется современное технократическое общество с его ускоренными конъюнктурными циклами, несмотря на некоторые течения противоположного характера. Волны ретромоды также подчинены закономерностям дефицитарной экономики, поэтому представление о том, что настоящее чрезмерно перенасыщено прошлым (total recall), следует отнести к области фантастики.