Расплата

Устинья все молчала. От волнения ее лицо покрылось красными пятнами. Было заметно, что она напряженно о чем-то думает и не может на что-то решиться.

Я чувствовал, что наше мероприятие во многом будет зависеть от того, что она решит вот в эту минуту, какую займет позицию.

«Нет, Кузьма Данилович, — поспешил я ответить на реплику Зайчикова, как бы тем самым отстраняя Устинью от разговора и давая ей время окончательно все обдумать и определить свою позицию. — Это не так просто. Если Назар живет где-то недалеко от Матрены, да еще припугнул ее хорошенько, как и вас когда-то он пугал, то вряд ли она вот так сразу расскажет о нем. Так что Матрену нам, работникам госбезопасности, никак нельзя спрашивать о Назаре, она может его предупредить, и тогда он убежит еще дальше». — «Да, это так, ента-таво, — передернул плечами Зайчиков. — Назар — волк стреляный, и шутки с ним плохи». — «А как же тогда быть, что же делать?» — встревожилась Устинья. «У нас есть просьба к вам, Устинья Елисеевна. Не смогли бы вы поехать в Сучан, чтобы побеседовать с Матреной». — «Я?!» — вроде испугалась Устинья. — «Да, вы». — «Так ведь я не следователь, чтобы ее допрашивать». — «Устинья Елисеевна, допрашивать не нужно. Вы погостите у сестры несколько дней, расскажете ей свои новости, а Матрена вам свои, поговорите о Лукерье и Назаре, об их семье. Мы полагаем, что Матрена в таком разговоре и поведает вам, что знает о нем». — «А вы потом схватите Назара, и вся наша родня узнает, что я его выдала. Как же я буду родным в глаза глядеть?» — «С Назаром мы еще будем разбираться… Но заранее обещаем, что вы в этом деле останетесь в стороне… А главное — надо найти Назара, чтобы спасти его семью и чтобы он не совершил новых преступных дел. Вот мы и просим помочь нам». — «А что я скажу Матрене, когда она спросит, зачем я к ней приехала?» — «Вот об этом давайте вместе подумаем и найдем подходящую причину. У вас в Сучане какие-нибудь дела есть?» — «Какие там дела, никаких надобностев! Правда, вот скоро причина появится. Наш сынок Ваня этой весной срочную службу дослуживает. После демобилизации хочет поехать в Сучан на угольную шахту. Мы уж его от этого отговариваем, да он заупрямился, на своем стоит. Вот тогда я и могу поехать к Ване, а заодно и сестру увижу». — «Вы сейчас поезжайте. Поинтересуйтесь, как живут шахтеры, сколько зарабатывают, есть ли какие курсы, чтоб Ваня научился шахтерскому делу, где жить будет… Вот сколько набирается вопросов. К тому же проведаете сестру, поскольку давно ее не видели». — «Да и правда так можно сделать, — вздохнула Устинья. — А когда нужно ехать?» — «Завтра сможете?» — «Можно и завтра… И вы, Петр Петрович, туда поедете?» — «Да, поеду вместе с вами». — «А мы из тайги выберемся? Метель-то какая!» — «Брось, Устинья, об чем зря говорить! — вмешался в разговор Зайчиков. — Круглые сутки здеся снуют машины, из тайги лес вывозят. Дорогу пробили, ента-таво, до самой Даубихи».

Через день пурга приутихла, и на машине, которую нам прислал начальник Чугуевского райотдела МГБ, мы с Устиньей благополучно добрались до Даубихи, откуда поездом прибыли в Сучан. Перед тем как разойтись, договорились встретиться через сутки у городской почты.

«Где пропадал, Петр Петрович? Целую неделю от тебя ни слуху ни духу», — притворно ворча, встретил меня капитан Сошников. «Где же еще, в Тамбовке был. Туда за день-два не смотаешься». — «Ну и как съездил?» — «Вроде бы неплохо». — «Устинья согласилась?..»

Я ответил, что вместе с ней прибыл в Сучан и она отправилась к сестре на Соколиную Горку.

«Вот это здорово, скоро мы этот клубок размотаем!» — «Не спеши, Иван Федосеевич, нам еще придется попыхтеть. Назар — орешек крепкий. А что нового у тебя?» — «Существенного ничего, хотя все намеченные мероприятия проводятся». — «Чем закончилась история с Чижиковым?» — «С ним и смех и грех», — заулыбался Сошников.

Оказывается, когда на полустанке поймали Чижикова, два дня с ним беседовали, даже прокурор самым доходчивым образом объяснил, что совершенное им преступление амнистировано. Дознание по его делу прекратили. Но Чижиков так и уехал домой в Тульскую область, не веря, что его отпустили без наказания.

А вскоре нам удалось напасть на след самого Дрозда…

В условленный час возле почты я встретился с Устиньей.

«Здеся Назар, тут живет, в Сучане. Да где ему, псу окаянному, можно жить…»