Расплата (СИ)

От молниеносного холодного взгляда короля пыл маркиза поутих — да, хреновая была затея, сейчас и его дурья башка с плеч полетит! Примолк. И взгляд отвел, ощущая физически, как змеиный взгляд венценосца до костей добрался, видать, гадая, что делать с безумцем, дерзнувшим приказ оспорить и за девицу опальную просить.

Филипп смотрел на друга и понимал, что ни хрена он ему не друг. Боится… Значит, правда, и Адриан его тоже боится. Значит, и Адриан видит в нем Зверя. Такой же, как все, всего лишь купленный «друг» со страхом и ненавистью в мелкой душонке. Как только смелости хватило за девку заступиться? Ну и ладно. Меньше иллюзий — меньше разочарований.

— Неужели так понравилась? — неожиданно усмехнулся Филипп.

— Понравилась, — почувствовав готовность Филиппа обсудить такой исход событий, решительно кивнул Адриан.

А Филипп молчал. Обдумывал что-то, недоступное пониманию маркиза, дыхание затаившего, с опаской поглядывающего на все то же каменное выражение лица, с которым Филипп так легко приговаривал девчонку. Филипп молчал. Тоска сжирала душу — они все его ненавидят, даже он — тот, кто другом ему назвался.

— Достань мне темненькую, на Герду похожую.

— На кого?! — не понял Адриан, не уловив в тихом голосе жестокого тирана детскую тоску.

— Ни на кого, — словно бы очнулся от забытья Филипп — голос его вернул прежний холод и силу. — Волосы темные, кожа светлая, высокая, стройная, красивая… Черт, Адриан, я не знаю, как еще тебе объяснить. Ты найди, а я уж сам выберу.

— Хорошо. Но ты же знаешь, я и так уже ищу.

— Ну вот и хорошо. А теперь иди, не маячь перед глазами.

Филипп обошел парня и быстрым шагом отправился прочь, подальше от лицемерного трусливого общества.

— Филипп! — окрикнул Адриан, спохватившись. — А с девушкой-то что?

* * *

В темной прохладной камере приходила в себя несостоявшаяся наложница короля. Девушка чуть привстала, с опаской огляделась: она одна здесь, обещанных солдат рядом нет. Пока что нет. Бедняжка содрогнулась, вспомнив обещанное ей наказание за отказ ублажать Филиппа. Она одна, лишь только холод и страх — верные спутники с той поры, как ее увели из родного дома. Она одна, и это радует — быть может, человек, выкравший ее, решил сжалиться? Может, решил пощадить и оставить за собой на этом свете хотя б одно-единственное доброе дело? О, она бы до конца дней своих молилась бы за него, отмаливала б грехи его бесчисленные, бесконечные… Она одна, но сколь надолго? Будто в подтверждение верности ее опасений за тяжелой узкой дверью послышались шаги — тяжелые, степенные, приговор несущие…

Девушка сжалась, забилась в самый уголок, пытаясь укрыться в полумраке темницы. Залязгали ключи, заскрежетал замок… Ни жива, ни мертва, сидела в темной камере девчонка, прижав коленки к голенькому тельцу, пытаясь согреться, пытаясь прикрыться; проклинала судьбу, проклинала Адриана, обрекшего ее на поругание и мучительную смерть, и проклинала Филиппа. Девушка всхлипнула, размазала по лицу бесконечные слезы — не отпустят ее с миром, даже мечтать глупо.

Маркиз вошел в темницу, неторопливо подошел к девчонке и присел напротив. Он долго, задумчиво смотрел в перепуганные заплаканные глаза пленницы и молчал. Молчала и она, с мольбой, страхом, смятением ища в глазах тюремщика свой приговор.

— Пожалуйста, не делайте этого, — прошептала она, не выдержав мучительной тишины; горячие соленые капли побежали по щекам, плечи затряслись в тихом рыдании.

Адриан и ухом не повел, словно не видел ее метаний, будто не слышал ее мольбы — все так же задумчиво продолжал ее разглядывать.

— Я тебе платье принес, — наконец, заговорил он и протянул небольшой сверток. — Одевайся.

Девушка заревела пуще прежнего — какая разница, в чем умирать? Какая разница, если не одна пара рук уже совсем скоро разорвет это платье в клочья, спеша утолить низменный инстинкт?

— Зовут-то тебя как, гордячка? — усмехнулся Адриан, все больше убеждаясь, что не зря сходил к Филиппу.

— Полина.

— Вот что, Полина, отсюда у тебя два выхода: либо в казарму, либо…

— Либо что? — подняла глаза Полина.

— Либо замуж. За меня. Решай.

— Замуж? Тебе-то я зачем? Да еще и в женах? — удивилась она, утирая слезы.

— А ты думаешь, Филипп тебя на волю отпустил бы? — усмехнулся Адриан. — Пришлось выпрашивать тебя в жены. Ну так что? Пойдешь за меня или гордо отдашься солдатам?

Полина замерла — вот уж не ожидала. А в глазах немой вопрос: а ты-то, голубчик, чем лучше будешь? Солдат своих, Филиппа…

— Их — много, я — один, — словно прочитав сомнения в глазах девчонки, привел весомый довод Адриан. — Соглашайся. Не бойся, не обижу.