Расплата (СИ)

— Я не понимаю, почему они так боятся отпускать нас сюда! Как же я счастлива, Кристиночка! Ты самая лучшая сестрица на свете — я не устану это повторять! — воскликнула Эмма, выныривая на поверхность, подставляя жаркому летнему солнцу покрывшееся мурашками юное тельце.

Кристина только улыбнулась в ответ, соглашаясь — она тоже наслаждалась каждым мигом выпавшего счастья…

* * *

А вот Филиппу прогулка по зною радости не принесла. Далеко они забрались — ни души вокруг, лишь бескрайние лесные просторы. Задумчиво, отрешенно смотрел он, как конь его, неторопливо шагая по песчаной тропе, умудряется пыль поднимать, тут же оседающую на вчера еще белоснежных, лоснящихся на солнце боках. Нет покоя на душе. Не радует ни прогулка, ни солнце, ни даже скакун.

Адриан молчал, боясь угодить под горячую руку хмурому своему королю — послушно ехал рядом, готовый выполнить любое его поручение, и думал о Полине.

Нет, все же хорошо, что решился выпросить ее вчера! Девушка оказалась рукастой, прилежной, аккуратной — едва отошла от пережитого потрясения, так и в доме его прибралась, и ужином вкусным накормила. Видать, в благодарность за жизнь и честь свою спасенную. Правда, самого его, спасителя своего и палача в одном лице, все стороной обходила весь вечер, с опаской поглядывая, а потом и вовсе до глубокой ночи спать не ложилась, боясь, что теперь благодетель ласки потребует. Силой пришлось укладывать! Уж и комнату ей отдельную выделил, и открыто уверял, что бояться ей нечего и помимо воли ее не сделает ничего, а все, глупенькая, не ложилась, все прислушивалась к каждому шороху. «Ничего, девонька, смилуемся еще!»

— Филипп, разворачиваться надо, — очнувшись от своих дум, Адриан огляделся по сторонам, угадывая малознакомые места. — В этой глуши тебе без охраны лучше не появляться.

— А ты на что? Или первым мне нож в спину воткнешь?

— Не говори глупости. Я серьезно. Здесь до ренардистов рукой подать, а я один едва ли смогу защитить тебя от стаи ненавидящих псов.

— Ренардисты, — задумчиво повторил Филипп. — Это что же, по-твоему, я бояться их теперь должен? Это мои земли, Адриан. Вот пусть они и боятся, что гнездо их осиное с землей сравняю.

— Вдвоем ровнять будем? Разворачиваемся, Филипп, не искушай судьбу.

Филипп усмехнулся, но спорить не стал — не то чтобы он боялся стайки отшельников, но и встречаться с ними желанием не горел. Не хотелось вновь и вновь читать в их глазах презрение и наглое неповиновение. Когда-нибудь он обязательно наведается сюда и разнесет к чертям собачьим их тихий мирок, но не сегодня. Не сейчас. Филипп развернул коня и хотел уже направиться в обратный путь, когда откуда-то снизу донесся звонкий смех и шум речушки.

— А ну-ка подожди, — крикнул он маркизу и направил коня к краю оврага.

* * *

Девушки беззаботно плескались, совсем не боясь, что их кто-то может увидеть. Первой пристальное внимание чужаков почувствовала на себе Кристина. Она подняла глаза на ту дорогу, по которой они пришли сюда, и вдруг побледнела. Это не местные, она точно знала. Чужаки. Да не простые — выправка у всадников явно не простого люда, давно сникшего под гнетом тяжелого труда и постыдных болезней, пришедших в Риантию вместе со «свободами Филиппа». Да и коней таких — красивых, ухоженных, достойных королей — в этих местах тоже никогда не было. Чужаки…

Как завороженная, девушка смотрела на всадников, не смея пошевелиться, и только глухо проговорила Эмме, к счастью, по пояс в воде спиной стоящей к незваным гостям:

— Не оборачивайся.

Ей бы самой скрыться, спрятаться от взора всадников, но… Кристина смотрела на них — они смотрели на нее. Они слишком далеко, чтоб она могла разглядеть в светловолосом молодом мужчине самого короля, но столь пристальное внимание непрошеных гостей ей совсем не понравилось. Довольно большое расстояние отнюдь не помешало почувствовать на себе внимательный, парализующий волю взгляд.

— Кристина, что случилось? — не поняла Эмма резкой перемены в сестре и попыталась обернуться.

— Не оборачивайся! — рявкнула Кристина и будто вырвалась из невидимых пут гипноза — схватила Эмму за плечо и резким движением заставила пригнуться, спрятаться под слоем искрящейся воды. — Не вздумай высунуться. Плывем в кусты.

* * *

Волосы темные… Кожа светлая… Издалека видно, что девочка красива. Филипп неотрывно смотрел на беспечную девчонку, по пояс стоящую в воде лицом к нему, а видел ту, единственную, которая его любила, единственную, кто был так добр и ласков к несчастному ребенку. Смотрел на незнакомку, а губы еле слышно прошептали: «Герда…» Да! Это то, что он искал!

Адриан переводил взгляд с девчонок на своего спутника и уже чувствовал приближение новой головной боли, зарождающейся в льдистом взоре короля.

— Филипп, — попытался он отговорить от безумной затеи, — скорее всего, они из поселения — опасно их трогать, эти фанатики и восстать могут.

— Разузнай о них все, — кивая на всполошившихся девушек, проговорил Филипп, не взирая на неодобрительный вздох маркиза.

— Филипп, здесь могут быть только ренардисты. Зачем тебе это?

— Разузнай, — глухо повторил Филипп.

* * *