Расплата (СИ)

Человеком то, что лежало перед ней, назвать сложно; весь в крови, почти без одежды парень не подавал никаких признаков жизни. Ком тошноты подошел к горлу от увиденного, и ненависть к тем, кто сотворил такое, взлетела до отметки, которую и не видать уже — казалось бы, нельзя ненавидеть больше, чем она уже ненавидела. Оказалось, можно. Полина прикрыла рот рукой, насильно сдерживая крик — страшно представить, что испытывала та девушка, Кристина, увидев своего друга в таком виде…

А тело вдруг дернулось на мгновение, будто кто-то пропустил через него разряд маленькой молнии. Полина отшатнулась, испугавшись, а потом, осознав, что он еще жив, вдруг склонилась к нему и, не боясь испачкаться, коснулась щеки несчастного.

— Эй, парень! Ты живой?!

Тишина в ответ. И может, ей всего лишь померещилось, что он живой… Полина нащупала вену на шее — хоть слабо, но пульсирует венка.

— Да ты ж живой! — воскликнула она и принялась тормошить незнакомца. — Давай же, парень, приходи в себя! Вставай, слышишь! Вставай! Убьют же тебя! И девушка твоя в беде, а ты разлегся тут! Вставай же, миленький!

Время на исходе — вернется кто-нибудь сюда, и все потеряно. А парень ни жив, ни мертв, и на зов ее, и на боль от прикосновений к ранам не реагирует. Полина судорожно огляделась по сторонам — беременной женщине в одиночку не оттащить тяжелое мужское тело. Но как заставить его хоть чуточку помочь ей?

— Ты только помоги мне, парень, а я тебя вытащу! Назло извергу этому вытащу!

Заметив на столике неподалеку кувшин, Полина подскочила — вода, к счастью, осталась.

— Давай же, парень, давай, мой хороший, приходи в себя, — молила Полина, выплескивая холодную воду парню на лицо.

Сознание его чуть прояснилось — он вдруг зашевелился, промычал в ответ что-то неразборчивое…

— Вот так-то лучше, — обрадовалась девушка и тут же поспешила воспользоваться выпавшей минуткой его сознания. — Держись за меня, парень! Нельзя тебе здесь оставаться!

Настырная женщина и помереть не даст. Не понимая, что происходит, Этьен вцепился в подставленное плечо; едва передвигая ногами, позволил поднять себя и потащить к выходу. Шаг… Еще шаг… Его ноги подкашиваются, его сознание уплывает от дичайшей боли, пронзающей избитое тело, но он идет — пытается идти, помогая отчаянной девушке.

Еще один шаг, и призрачная, почти умершая надежда оживает — она спасет его во что бы то ни стало! Ради той девушки, что плакала, умоляя Филиппа и ее, Полининого, мужа не убивать несчастного; ради той девушки, что шагнула в плен к извергу, наверняка зная, что парню это не поможет. На что она надеялась, цепляясь за ничтожную возможность спасти обреченного на смерть человека? На что она надеялась, глупенькая, отдаваясь в лапы Зверя? «Не плачь, Кристина, я спасу твоего мужчину! Раз Филипп так жаждет его смерти, значит, хороший это человек… Не плачь, Кристина, за нашу долю бабью я вопреки всему отниму его у Филиппа! Пойдем же, парень, шевели ногами! Тяжелый ты… Да помоги же мне!»

Минут через десять, не больше, Адриан вернулся. С нелегким сердцем шел он убивать того, кто мог бы избавить Риантию от гнета Филиппа. Но что он, человек подневольный, сделать может? Помоги он Этьену — убьет Филипп, и рука у Зверя не дрогнет. А у него хоть жизнь и никчемная, да жена молодая дома, да дитя скоро появится — куда ж им-то без кормильца да хоть какого-никакого защитника… Адриан вошел в зал и замер в предчувствии беды — пленника на прежнем месте не оказалось.

Глава 37

Они недалеко ушли — Полина выдохлась, Этьен терял сознание. С горем пополам девушка дотащила его до укромного закутка в нише коридора за плотной тяжелой шторой.

— Пожалуйста, держись! — еле слышно молила она, опуская парня на каменный пол.

От соприкосновения с холодным мрамором сознание ненадолго вернулось. Этьен открыл глаза и с любопытством оглядел свою спасительницу — та шептала что-то, склонившись, плакала… Не разобрать слов, и аргументы, что жить ему стоит хотя бы ради той, что у Филиппа жизнь его своею оплатила, остались не услышаны.

— Где я? — прохрипел Этьен, с трудом удерживая сознание.

— Во Дворце. Ты что, не помнишь ничего?

Этьен качнул головой, то ли отвечая, то ли просто не в силах ее удержать.

— Какой этаж?

— Третий.

— Крыло?

— Правое.

— До покоев Ренарда далеко?

— Я не знаю, — удивилась девушка столь неожиданно трезвому допросу.

А Этьен хотел жить. И всячески, не взирая на боль и ускользающее сознание, искал способ выжить. Он помнил, как отец показывал ему потайной ход из Дворца. Этаж третий… А в правом крыле лестница, ведущая к ходу… Добраться бы туда… Девушка не помощница — сквозь боль и тяжесть, зовущую забыться, он разглядел и хрупкость молодой отважной женщины, и небольшой живот.

— Зовут-то тебя как, спасительница?

— Полина.

— Спасибо тебе… Полина… А теперь оставь меня… Филипп тебя убьет, если узнает… Беги, девочка… дальше я сам справлюсь…

— Да уж, справишься! — усмехнулась Полина. — Завалишься здесь, пока тебя не найдут! Куда же спрятать-то тебя…

— Отчаянная, уходи… Беги, пока никто не видит… я справлюсь как-нибудь… Беги, слышишь…