Расплата. Цена дружбы

– Давай, грохнем их, и дело с концом, – шептал Протасов. – Только тихо. Тихо, блин. Эй, мужики! – крикнул он темным фигурам на обочине, и те застыли, как по команде «смирно». – Эй, мужики! Идите-ка сюда. Разговор есть! – И Андрею шепотом:

– На счет три…

* * *

– Чувак, они его переехали! – прошептала одна из фигур. – Ну и приход!

– Тихо, зема! – зашипела вторая. – Не спугни пингвинов. – Лучше дай ствол.

– На кой тебе пистолет, чувак?!

– Захватываем тачку и валим отсюда рогом. – Давай, говорю!

Пистолет покойного Следователя перекочевал из рук в руки.

– Эй, мужики! – долетело от джипа. – Мужики! Идите-ка сюда.

– Иду, – зашипел Волына, вскидывая ПМ. Передернутый затвор лязгнул на пол леса.

– Ну, понеслась нелегкая по кочкам, – добавил Юрик, впервые пожалев, что не подобрал и второй милицейский пистолет. Очень бы сейчас пригодился.

* * *

– Ну, мочи козлов! – крикнул Протасов, когда обе пары сблизились. И замахнулся кастетом. Бандура вскинул пистолет. Кто-то передернул затвор, и он клацнул на пол-леса. Оставалось спустить курки.

– Чуваки! Не стреляйте! – пронзительно завопил голос Планшетова, оказавшегося самым сообразительным.

– Не понял?! – пробормотал Андрей.

Они встретились в свете включенных фар, как солдаты Союзников на Эльбе. Настороженные, и вооруженные до зубов. Бандура с изумлением обнаружил, что Планшетов и Волына выглядят жертвами авиакатастрофы. Или, например, чужаками, «погулявшими» на деревенской свадьбе. В общем, стало совершенно очевидно, что они побывали в нешуточной передряге. Левый глаз Волыны затек, а свитер висел лохмотьями, как у беспризорника, какими их было принято показывать в советских фильмах вроде «Республики Шкид» по книге Пантелеева. Лицо Вовчика казалось бледнее капюшона одноименной поганки. Планшетов немногим уступал товарищу. Ему тоже крепко досталось.

– Какого хрена вы тут делаете, клоуны?! – это было лучшим, что подыскал Протасов. У Андрея не было слов.

– Вчерашний день ищем, зема, – хрипло отвечал Волына.

– Ах, блин, вчерашний день?! – уточнил Валерий, наступая. Первым, что пришло на ум Протасову, были, естественно, потерянные деньги. К финансовым вопросам он относился чрезвычайно щепетильно. – Вчерашний день?! Ты у меня, блин, сейчас пятый угол будешь искать, бандерлог немытый! Где мои бабки, придурок?! Замочу собственной рукой, в натуре!

– Не надо, зема!

– Где бабки, козел?

– Понятия не имею!

– Ну, все, Вовчик, ты покойник, – заверил Протасов таким голосом, что у Волыны не возникло ни малейших сомнений в том, что он, без пяти минут, труп. Если бы Вовчику довелось прочитать рассказ «Запах мысли» Роберта Шекли, то, в этот момент с непосильной задачей, выпавшей на долю героя фантастического рассказа, пытавшегося вообразить себя покойником, он бы справился шутя.

– Ты труп, – повторил Протасов, играя своим забойным кастетом. – Сейчас тебя и порешу.

– Да за что, зема?! – взревел Волына, пятясь куда подальше.

– За все, гнида. За то, козел безрогий, что ты меня подставил! За бабки, которые ты, олигофрен, просрал! Кому я, блин, сказал, чувырло братское, на телефоне маяка ждать?

– Я ждал.

– Ждал?! – завопил Протасов. – Где тачка?!

– Не знаю, зема! Кажись, угнали ее… бандерлоги какие-то.

– А ты где был, Гурон?!

Вовчику очень не хотелось признаваться, что он не просыхал все эти дни, и потому, вообще мало что помнил. Если честно, он ясно помнил лицо Валерия, когда тот передал ему ключи от машины, кажется, это было во вторник. Следующие внятные воспоминания относились уже к вечеру четверга, когда его растолкали Бандура с Планшетовым. Что творилось в среду, оставалось большой загадкой. Среда выпала из календаря.

– По-любому.

– Что ты там гавкаешь, гнида?

– Я, зема, выпил… немного?

– Немного, – страшным голосом осведомился Протасов, подбрасывая и ловя кастет. Вовчик смотрел на него, как завороженный.

– На пробке сидел, значит, – сказал Валерий, наступая. – А теперь, кусок говна, ляжешь в сырую землю.

– Стоп, Валерий! – сказал Бандура. – Помолчи, две минуты. Юрик, а где Бонасюк?!

– Какой Бонасюк? – удивился Протасов. – О чем ты болтаешь, плуг неумный? Откуда тут взяться старому толстожопому идиоту?

– Погоди, я сказал! Где тачка, кретины?! – Андрей вспотел, сраженный внезапной догадкой. – Кого же я переехал?!

– Тут тачка, чувак. – Планшетов махнул за спину. – В кювете. – И Васек тоже тут. Только там, – Юрик показал на обочину. – Я видел, куда он полетел, когда ты его это… приговорил.

– Зачем ты его отпустил? – Андрей с ненавистью посмотрел на Планшетова. – Какого лешего он по дороге шлялся?! Какого черта вы тут вообще торчали, если было сказано: СИДЕТЬ В СЕЛЕ!

– Я не отпускал, – оправдывался Юрик. – Он сам сбрился. Когда Вовка в поворот не вписался. Его, видать, из багажника выкинуло. Когда машина на крышу встала. Пока мы с Вовкой очухивались, он задал стрекача. А тут ты. Трявк! Получите под роспись!