Расплата за предыдущую жизнь

Александр перестал быть беспечным с некоторого времени. Война внесла свои коррективы в его поведение и сознание. Чтобы он не делал, параллельно отслеживал обстановку. Это же самое про старшего лейтенанта сказать было нельзя. Лётчик. Его дело небо, а на земле он воевать, не привычен. Недостаток, который быстро проходит, если удастся остаться в живых.

Они ещё какое-то время разглядывали банки, угадывая, что в них может находиться, затем занялись оружием. Почистили, проверили, приготовили. Попробовали вино, сделав по глоточку.

— Давай, командир, поспи чуток, я покараулю. Потом сменимся. А то ночью нам спать не придётся.

— Не придётся. Бензина хватит до следующей дороги?

— До трассы на Синявку вполне. Впрочем, и дальше сможем проехать.

— Хорошо на колёсах, Ноги бить не надо. Всегда завидовал тем, кто умеет водить машину или мотоцикл. Хотел научиться, но пока, видно, не судьба.

— Научишься ещё, командир. Слушай, а ты дневник не ведёшь?

— А что? — насторожился Бурмакин.

Александр отметил, что лётчик как-то нервно отреагировал на его слова.

— Не подумай чего плохого. Просто подумал, если задокументировать наши похождения, гибель твоих друзей, захват мотоцикла, то это будет вещественным доказательством при выходе из окружения.

Бурмакин задумался.

— Извини, я о другом подумал, — замялся он. — У меня друг был, дневник вёл. Писал в него всё, что думает. Короче, кто-то выкрал дневник и через день после пропажи пришли из НКВД. Ничего о нём я узнать не смог и больше никогда не видел. С тех пор никаких дневников сам не веду и подчинённым запрещаю.

— В данном случае надо.

— Согласен. Только это будет журнал боевых действий.

— Пусть так. И про содержание мешочка напиши.

Бурмакин кивнул.

— Разбудишь, — буркнул он и затих.

Надо же, только глаза закрыл, а уже сопит в две дырочки. Могёт! Или Могит? Александр улыбнулся воспоминанию о фильме Леонида Быкова «В бой идут одни старики». Как давно это было. Или правильней — будет?

Немецкие колонны с небольшими перерывами двигались на восток. Иногда проходили танки, проскакивали легковые машины в сопровождении бронетранспортёров и мотоциклов. Часто появлялись самолёты. То на восток, то обратно.

Вдруг, послышалось шуршание, словно кто-то крадётся. Александр ушёл перекатом в сторону и выставил винтовку в нужном направлении. Удивлению не было предела. Перед ним, прядая ушами, в трёх метрах, сидел заяц. Активно работая носом, он косил одним глазом в сторону Александра.

На лбу выступила испарина.

— Ну и напугал же, зайчишка. Я чуть в штаны не наделал.

Заяц мотнул головой и резко прыгнул в сторону. Качнулась трава и всё стихло. Александр встал, проверил топливо в бензобаке. Странно, что у запасливых немцев не оказалось канистры с запасом бензина. В кино всегда у них есть запас. Полбака. На ночь хватит, а там придётся идти пешком. Главное пересечь две параллельные трассы. Федеральные, как бы сказал он в будущем.

Они молча сидели у мотоцикла и наблюдали как пустеет трасса, как садится за горизонт солнце. Мирная идиллия по лёгкий шёпот ветра и трепетание листьев на ветках деревьев и чуть слышное шуршание травы.

Александр сунул пистолет из кобуры за ремень под правую руку. Глядя на него, Бурмакин сделал тоже самое.

— Готов, командир, прокатиться с ветерком?

— Готов, Саня, готов, — в голосе старшего лейтенанта чувствовалось волнение.

— Поехали!

Мотоцикл завёлся раза с седьмого. Что-то у него барахлило, не зря немцы осматривали его. Четыреста метров до дороги на мотоцикле ерунда, но пока ехали, вдали, при свете луны, показалась, возможно, колонна танков. Александр только сжал зубы и добавил газу. С другой стороны шоссе дороги не оказалось, помчались по стерне, вдоль леса. Как только лес сделал отступ вправо, за ним последовал и Александр, чтобы скрыться от глаз особо любопытных. Повезло, что не попалось по пути ямы или канавы. Через километр, примерно, выкатились на малонаезженную дорогу и поехали без прыжков вверх и киданий в стороны. Перед второй трассой сбросил скорость, всматриваясь в темноту.

— Вроде никого, — перекричал звук мотоцикла Бурмакин. — Тут дорога должна быть на Беньковцы. Главное её заметить в темноте.

Александр крутнул ручку газа и мотоцикл помчался вперёд. И только выскочив на шоссе, они поняли, что попали.

— Стреляй! Ёшки-матрёшки! — закричал Александр и выжал газ на полную, сбив не успевшего ничего понять часового.

Мотоцикл дёрнуло в сторону, но удалось удержать в нужном направлении. Теперь они мчались сквозь лагерь немецкой пехоты, расположившейся на ночь. Пулемёт стрекотал, мотаясь из стороны в сторону. Бурмакин что-то кричал вслед улетающим пулям. Александр уворачивался от вылетающих ниоткуда немцев, кого-то сбивая, что-то переезжая. Выброс адреналина оказался мощным.

Мотоцикл заглох, когда трасса и немцы остались далеко позади, а впереди стояла сплошная стена леса.

— Приехали, ёшки-матрёшки, — констатировал Александр и оглянулся на Бурмакина.

Тот посмотрел на Александра. Выражения лиц видно не было, но состояние друг друга они почувствовали. Грохнул нервный смех.