Расплескавшийся виски

Многие страницы, естественно, были посвящены сэру Эндрю и его жене – Марии Урусовой. Почти на всех фотографиях Мария улыбалась, и улыбка эта напоминала «Неизвестную» кисти Крамского. Миловидное русское лицо с высокими скулами постепенно старело, но не утрачивало живости и обаяния. Макс представил, как княжна говорила, двигалась, пела («Динь-динь-динь, динь-динь-динь. Колокольчик звенит. Этот звон, этот звук о любви говорит…»), и как сэр Эндрю, шотландский эсквайр, предложил руку и сердце русской француженке Марии.

Каков красавец – сэр Эндрю Кэмпбелл! Особенно хорош на фото, где он одет в традиционный шотландский костюм. Дворецкий Робертсон рассказал Максу, что является обязательным в таком костюме: килт – кусок ткани, «юбка», обернутая вокруг талии, широкий ремень с массивной бляшкой, твидовый жакет, берет, килтпин – по сути булавка, только в форме оружия, хосы – гетры, в основном, из шерсти (а истинный шотландский горец, согласно традиции, за своим правым чулком должен носить нож, на рукоятке которого выгравирован колючий и красивый цветок чертополох – символ Шотландии), туфли-броги из перфорированной кожи с длинными шнурками, а также обязательный и незаменимый спорран – сумочка, декорированная и украшенная. Спорран носится строго спереди, прикрывая… хм… самое уязвимое мужское место.

У всех Кэмпбеллов есть национальные костюмы. Для всех членов семьи они выдержаны в определенной цветовой гамме – зелено-коричневой. На многих семейных фото мужчины и мальчики Кэмпбеллы облачены в традиционные костюмы. И выглядит это очень красиво и гармонично. Одно фото особенно умилило Макса: братья Кэмпбеллы, одетые в клетчатые килты, играют «в снежки» на каком-то зимнем празднике.

– А что, разве в таком костюме зимой не холодно?

– Конечно нет. Килт – очень теплая одежда. В нем и шерстяных хосах вполне комфортно находиться даже в сильный мороз.

И еще Джон рассказал, что шотландская ткань с орнаментом из пересекающихся горизонтальных и вертикальных полос называется тартан. И слово это произошло из гэльского языка и обозначает «цвет местности». У каждого клана национальная шотландская одежда сшита из тартана определенной расцветки.

– И что, эту традицию до сих пор соблюдают?

– Стараются соблюдать, – ответил Джон.

– Джон, неужели все эти детали костюма, которые вы перечислили, так важны?

Дворецкий посмотрел на Макса с неким снисхождением, мол, не понимает человек, что с него взять. Он даже не сразу ответил.

– В костюме важно все. Без какой-нибудь детали костюм перестает быть шотландским! – отрезал он.

– О… – только и смог произнести Макс, сдерживая смех. – У вас тоже есть килт, Джон?

– Я не исключение, – уже более миролюбиво ответил он.

Макс решил, что пора поменять тему и начать задавать вопросы по делу. Но чего-то особенного, что помогло бы разобраться во взаимоотношениях между Кэмпбеллами, Джон не сообщил. Некоторые детали биографии Джона Робертсона были интересны сами по себе, но имели ли они отношение к случившемуся в Хилхаузи? Вряд ли. Да еще Макс обратил внимание на его слова об Александре.

«Александр… да, приезжал накануне, – неохотно сообщил дворецкий. – Молодой человек часто приезжал к деду. Да, очевидно у него были денежные затруднения, но этот момент никак не влиял на отношения сэра Эндрю и внука. Алекс – старший внук, первенец, его очень любили и баловали в детстве».

– Джон, Арчибальд сказал, что вы долгие годы проживаете в Хилхаузи. Простите за вопрос, но, если новый хозяин вас уволит, где вы будете жить?

– У меня есть квартира в Эдинбурге. Я купил ее пятнадцать лет назад, кредит выплатил. Все эти годы я сдавал ее в наем. К тому же сэр Эндрю платил хорошую зарплату, я мог скопить достаточно денег для спокойной старости.

– А пенсия?

– Через два года, в шестьдесят семь, я оформлю пенсию. Она небольшая. Так что вместе с накопленными деньгами и собственной квартирой я могу ни о чем не беспокоиться.

– Сколько лет вы служите в Хилхаузи?

– Двадцать четыре. Мне было сорок один, когда я пришел в этот дом.

– А до этого вы кем работали?

– О… Продавцом рыбы был, таксистом. В течение трех лет у меня даже был собственный бизнес по продаже ковров. – Джон вдруг рассмеялся, видимо, воспоминания были ему приятны.

– Да уж, интересы у вас довольно разносторонние, – Макс тоже улыбнулся. – А потом вы стали дворецким?

– Не сразу. Прежде чем я устроился к Кэмпбеллам, я проработал три года у мистера и миссис Маколей. Увы, они были старенькие, обоим под девяносто, умерли один за другим, а молодые Маколеи поместье продали. Я работал у них секретарем. Маколеи дружили с отцом и матерью сэра Эндрю. Когда я остался без работы, сэр Эндрю пригласил меня к себе. Сначала я исполнял функции только дворецкого (в доме было больше прислуги), а потом стал выполнять и секретарскую работу. И Мария, и сэр Эндрю доверяли мне.

– Я знаю, что у вас есть дочь. И раньше она приезжала к вам. А сейчас? Вы видитесь с девочкой?