Расплескавшийся виски

– То есть тыквенные головы символизируют души, блуждающие между адом и раем?

– Можно так сказать… наверное, – добавил Джон.

– Интересная интерпретация.

– Вчера вместе с миссис Стюарт мы подготовили две такие головы. Когда вернемся домой, вы увидите их у входа. И традиционный тыквенный пирог тоже будет.

На строгом лице дворецкого появилась улыбка. «Мечтает о пироге», – подумал Макс. Джон открыл дверь в подъезд и пропустил вперед Макса. На лестничной площадке было две квартиры. Ева жила на втором этаже. Они позвонили. Дверь открылась сразу. Мальчик лет восьми, одетый в теплый свитер, байковые штаны и теплые носки, удивленно смотрел на двух мужчин, а мужчины с неменьшим удивлением глядели на мальчишку.

– Э-э… Как тебя зовут?

– Питер, – неуверенно ответил он.

– А кто из взрослых есть дома?

– Никого. Мама ушла за покупками, папа на работе.

Макс и Джон переглянулись.

– Нам нужна Ева. Твою маму зовут Ева?

– Нет. Маму зовут Анна.

– Странно. Это адрес Евы Колесник.

– Вам, наверное, нужна та тетя, которая жила здесь раньше?

– Скорее всего. А давно вы здесь живете?

Питер что-то подсчитывал в уме:

– Может быть, четыре месяца, – неуверенно начал он. – Мы переехали летом. А тетя живет немного дальше. За городом. Мы с папой помогали перевезти ее вещи.

– Но как же нам ее найти?

– А я вам подскажу. Езжайте прямо по центральной улице. Вы проедете мэрию и дальше еще приблизительно милю. Когда закончатся городские дома, начнутся другие. Вы сразу увидите. У нее третий дом, кажется… Сейчас я подумаю. – Мальчик нахмурил брови: думал. – Да, третий. Там еще на калитке есть лев. Я помню, потому что недавно я отвозил на велике какие-то письма для нее. Ее не было дома, и я бросил письма в почтовый ящик. Меня отец попросил, потому что они пришли на наш адрес. Наверное, люди не знали, что она переехала.

– Какой ты внимательный, – похвалил его Джон.

– Спасибо тебе большое, – добавил Макс и протянул руку для рукопожатия. Мальчик улыбнулся и руку пожал.

– У нас в России роль всезнаек играют старушки, сидящие на лавочках у подъездов, – засмеялся Макс, – а у вас эта роль досталась детям. И что бы мы делали без таких наблюдательных ребят! Поехали, Джон.

Придомовые участки в городке кое-где уже были «украшены» скелетами, призраками, паутиной и тыквенными пугающими или смешными головами.

Дом, скорее, домик Евы нашли сразу: третий слева, по ходу движения, с прикрепленным к калитке металлическим львом, напоминающим знаменитый логотип фирмы Пежо. Они посигналили. Никто не ответил. Затем припарковали машину на обочине прямо у калитки. В ворота они заехать не смогли: сразу за ограждением стоял маленький красный «Остин» Евы. Уютно расположенный среди деревьев домик был небольшой, но с просторной террасой. Вход в дом находился прямо на террасе.

– Ева… – Джон постучал в дверь и громко позвал девушку. – Ева, это я, Джон. Мы приехали вас проведать. Ева… – снова позвал он и чуть сильнее надавил на дверь.

Дверь не была заперта. Она скрипнула и приоткрылась.

– У-у… – Макс отодвинул Джона в сторону. – У меня плохое предчувствие.

Джон перевел испуганный взгляд с двери на Макса: его предчувствие также подсказывало, что с Евой случилось нечто нехорошее.

– Надо вызвать полицию? – спросил он, заикаясь.

– Сначала мы посмотрим сами. Может, Еве нужна не полиция, а доктор. – Макс отчего-то заговорил командным голосом. Но, удивительно, дворецкий подчинился. – Джон, мы заходим вместе. Я первый, вы за мной. Будьте внимательны и старайтесь ни к чему не прикасаться руками.

Они вошли в маленький темный коридорчик. Из него сразу в небольшую комнату, которая, очевидно, служила и гостиной, и кухней. В гостиной, в правом углу, находилась приоткрытая дверь, ведущая в спальню: в проеме виднелся край кровати и одеяло, частично упавшее на пол.

Макс достал телефон, нашел камеру и начал снимать. Джон ничего не говорил по этому поводу. Кажется, у него дрожали ноги. Он хотел присесть на стул, но Макс покачал головой: не надо этого делать.

– Нам туда, – сказал он и показал на дверь.

Джон попятился и прошептал:

– Я боюсь.

– Чего?

– Боюсь увидеть что-то нехорошее. Слишком тихо.

– И все же мы должны посмотреть.

Макс подошел к двери и толкнул ее локтем, чтобы не оставлять свои «пальцы» на ручке. Маленькая комната, в которой помещались лишь двуспальная кровать, прикроватная тумбочка и узкий шкафчик. А на кровати лежала девушка. Не просто лежала. И не просто девушка. На кровати покоилось (Макс не мог подобрать слово… может, распростерлось?) тело задушенной девушки.