Расплескавшийся виски

И все же сон был интересный. Макс бродил по каким-то руинам (вероятно, это руины старинного замка… Он же в Шотландии!) и нашел каменный щит с изображением зубчатого креста. Он знал, что это фамильный герб Сент-Клеров (все-таки посещение Рослинской часовни не прошло даром). И вот тащит он за собой этот щит (а он массивный!), тащит куда-то в гору. Тяжело переступая и с трудом поднимаясь, он не может понять, зачем ему нужен этот щит-крест? Куда он его тащит? Но, не понимая, он все равно зачем-то продолжает тянуть за собой эту каменную глыбу. Затем замедляет шаг, спотыкается и с удивлением замечает, что зубцы, которые обрамляли крест поначалу, превратились в круглые белые таблетки с фаской посередине. С каждым его шагом наверх эти зубцы-таблетки начали постепенно отваливаться от креста. А с каждой отколовшейся таблеткой Максу становится легче подниматься к вершине холма. Достигнув вершины, он останавливается, глядит вниз и любуется открывшимися взору видами: восхитительный холмистый пейзаж, зеленые луга, извилистый ручей, маленькие домики, разбросанные то тут, то там до самого горизонта, пасущиеся овцы. Красиво-то как! Положил он щит на землю, смотрит на него и видит, что, пока он поднимался, все таблетки отпали, кроме одной. «Ага, – подумал он, – оттого я так легко добрался наверх, что крест намного легче стал». И так чудесно птицы загомонили, что Макс проснулся. От щебета птиц за окном.

Любопытный сон. Что бы это значило?

Может, надо обратить внимание на Сент-Клеров? Макс заглянул в интернет. Но кого искать? Например, есть данные о некоем Уильяме Сент-Клере, который жил в восемнадцатом веке, стал первым великим магистром Великой ложи Шотландии (хм, масоны! Куда ж без них!), представителе клана Синклеров. (Оказывается, это одна и та же фамилия. Просто часть клана осталась Синклерами, а вторая часть стала именовать себя на французский манер.) Были еще несколько шотландцев Сент-Клеров. Макс, естественно, нашел много увлекательного по истории кланов Шотландии, но для его расследования это информация не несла никакого смысла.

Тогда что же его зацепило? О чем просигналило подсознание? На что следует обратить внимание? Возможно, дело в таблетках? В превышении дозировки? Но Омский и так постоянно думает об этом. Надо спросить у Арчибальда, готов ли анализ таблеток из пузырька с дигитоксином. Кстати, позавчера садовник Томас привел пример детектива, в котором некий муж избавился от своей жены весьма оригинальным способом: в течение некоторого времени подсовывал ей повышенную дозу препарата. Может, и Кэмпбеллу кто-то подложил таблетки двойной или тройной дозы? Но… Нет, такого не может быть. Дмитрий, кардиолог, сказал, что таблетки дигитоксина во всех странах выпускаются только в определенной дозировке: двести пятьдесят микрограмм.

Тогда к чему этот сон? Непонятно. Макс знал, что ему нужно «отпустить ситуацию», и решение придет само. Что он и сделал, отправляясь завтракать.

Он зашел в столовую одновременно с Джесси. Завтрак был накрыт в зале, в котором несли свою вековую службу три рыцаря (так же, как Ланселот и Гавейн из смежной комнаты, эти трое в полном рыцарском обмундировании расположились в трех арочных проемах). Арчибальд с Викторией, Максвелл и Кристин уже наслаждались ароматным кофе; Юна и одна милая девушка, которая вчера подавала ужин, как раз заносили горячие блюда. Макс и Джесси присоединились к трапезе. Говорили о разном. Жены братьев Кэмпбеллов смеялись, когда их мужья, Макс и Джесси вставляли во время беседы русские словечки.

Молодежь отсыпалась. Юна сказала, что накормит их позже.

Омский условился встретиться с Максвеллом в каминной зале во время обеденного аперитива («За виски наша беседа будет не такой скучной», – шепнул младший Кэмпбелл); сразу после обеда семейство уезжало в Эдинбург. Ирвин улетал в Лондон в понедельник утром вместе с Джесси и Ионой. С ними можно будет побеседовать позже.

Сегодня предстоит еще две встречи. После обеда на чай приедет Роберт Мак-Лауд, а на вечерний аперитив заглянет доктор Муррей. К ним обоим у Макса накопилось много вопросов, особенно к доктору.

Макс заметил, что Джесси ищет его общества, вероятно, ей самой хотелось пообщаться с ним. Если они пересекались в доме, Джесси всегда старалась сказать несколько слов по-русски: у нее был приятный голос и милый акцент. У братьев Кэмпбеллов русский язык был безупречный. Слишком даже красивый, литературный. Если бы их услышали в России, никто не поверил бы, что они шотландцы. Так же свободно, без акцента, говорила и Иона. Остальные дети все понимали, но говорили по-русски с трудом.

С Ионой Макс увиделся сразу после завтрака. Она пригласила его в свою комнату поиграть с Ватсоном. У Макса никак не получалось задать вопрос, который мучил его со вчерашнего дня: почему она так странно отреагировала на общение Джесси с доктором Мурреем? Он и так и этак подходил к делу, но как-то не получалось задать прямой вопрос. А когда, наконец, удалось вывести девочку на нужную тему, разговор, увы, пришлось прервать.