Расплескавшийся виски

Макс спросил, чем она хочет заниматься, когда вырастет. Может, станет как мама – юрист? «Нет, – засмеялась Иона, – я хочу быть ветеринаром как Инес. Я очень люблю животных». – «А почему не доктором, чтобы лечить людей? Это такая благородная профессия – доктор. Например, доктор Муррей, очень хороший доктор, он лечил твоего дедушку». Иона замотала головой, ответила сердито: «И он умер. Ты знаешь, что дедушка умер от таблеток, которые выписал ему этот противный Муррей?» (Так вот почему она так холодно отреагировала на появление Муррея на кладбище! Иона не доверяет ему, упрекает доктора в том, что он выписал деду не те таблетки!). «Дедушка был очень хороший, – продолжала она. – Когда бабушка умерла, он остался совсем один. Я часто приезжала и жила в Хилхаузи на каникулах. Он всегда радовался, когда у него кто-то оставался. Я ему все-все могла рассказать». – «И даже секреты?» – «Да, и секреты». – «Моя дочка тоже делится со мной своими тайнами, у нас есть такой секретный час, когда мы с ней шепчемся; и даже мама не знает, о чем мы секретничаем».

Иона округлила глаза. «Здорово! У тебя есть дочка?» – «Да, ей пять лет». – «Ей повезло, у нее есть папа и мама. А у меня только мама. Папа погиб, он был военный, знаешь?» – «Да, Арчибальд рассказывал мне. Но мама может снова выйти замуж, и у тебя появится друг-мужчина, с которым ты сможешь посекретничать». – «Нет, не все мужчины такие, как ты. Ты добрый. Ты разговариваешь со мной как с ребенком. Как с дочкой». – «Но ты и есть ребенок».

Иона прищурила глаза, как-то по-особенному посмотрела на Макса, хотела ответить. Но в этот момент в комнату заглянул Ирвин и пригласил Иону на прогулку в парк. Девочка захлопала в ладоши и побежала одеваться. Какая жалость! Не хватило пяти минут, чтобы закончить важный разговор. Макс подумал, что Иона хотела сказать что-то очень значимое.

Гулять вышли вчетвером, вернее, впятером: Ирвин, Томас, Макс, Иона и Честер. Пес ликовал. Квадратная его морда и выражение темно-коричневых глаз выдавали столько счастья, что людям, которых он сопровождал (именно так – это он сопровождал людей, а не они вывели его на прогулку), не оставалось ничего другого, как веселиться и играть вместе с ним. К Ионе пес относился особенно трепетно. Честер понимал, что она ребенок. И, следовательно, она требует самого большого и пристального внимания. Так же бережно и внимательно к Ионе относились Ирвин и Томас. Когда стал моросить дождь, Ирвин накинул капюшон на голову девочке, а Томас наклонился и заправил в ее резиновые сапожки светлые брюки, выбившиеся из сапог: «А то запачкаешься».

Компания дошла до поместья Синклеров. С холма виднелись вольеры с птицами, и два больших сокола кружили над замком. Честер намеревался идти дальше (видимо, как и Питер, он желал общения с птицами – ньюфаундленды любят не только людей, но обожают и всякую «живность» – добрейшие создания!), но Макс сказал, что ему пора возвращаться: надо успеть поговорить с Максвеллом до его отъезда. Решили возвращаться все вместе. К неудовольствию Честера.

Переодевшись в своей комнате, Омский на несколько минут присел в кресло, закрыл глаза и задумался. А что потом? После того, как он перезнакомится и переговорит со всеми, кто есть в списке «А», «Б» и «В», что он будет делать потом? Никто из этих людей не скажет, что он (или она) убили сэра Эндрю Кэмпбелла. Убийцу придется вычислять самому. Солидный гонорар, который Арчибальд Кэмпбелл обещал за работу, Хилхаузи, виски, хаггис и шотландские пироги – это приятные бонусы. Однако для Макса главное – не бонусы (хотя это важно, и от дополнительного вознаграждения он никогда не отказывался), а разгадка! Раскрыть преступление, найти доказательства вины преступника – лучшая награда для сыщика.

Перед обедом Омский уединился с Максвеллом. «Сингл шот?» – «Нет, «смол шот», – смеясь, уточнил Макс. – «Чиваз?» – «Лагавулин». – «О, это скотч не для слабонервных. – Максвелл одобрительно закивал. – Поздравляю, вы пополнили сообщество почитателей этого благородного напитка. Шестнадцатилетний «Лагавулин» – самый востребованный односолодовый скотч острова Айла. Тот, кто однажды познакомился со специфическим вкусом «Лагавулина», навсегда останется его преданным поклонником. – Он перебрал несколько бутылок и остановился на одной. – Вот этот скотч четырнадцатого года, выдержанный в бочке из-под хереса, получил золото на Международном конкурсе вин и спиртных напитков15. Тираж небольшой. Давайте откроем вот эту бутылочку под номером две тысячи сто двадцать два». – «Э-э, Арчи не будет возражать?» – «Арчи? Ха! Конечно, не будет. К тому же это коллекция отца».

Макс ограничился одним «смол шотом». Затяжно наслаждался насыщенным торфяным вкусом и ароматом дыма, йода, дегтя и еще какого-то непонятного «лекарственного» налета. Так, за виски, прошла беседа с Максвеллом. Очень интересная, кстати, беседа.

– Максвелл, вы же знаете, зачем я здесь. Поэтому задаю прямой вопрос: что вы думаете о смерти отца? Вы лично. Меня интересует только ваше мнение.