Расплескавшийся виски

– Что думаю? Если бы не вскрытие, я бы ни секунды не сомневался, что папа умер естественной смертью. В этот печальный момент я находился в Южной Америке, в труднодоступной местности. Получил сообщение от Арчи и жены. На семейном совете решили, что меня ждать на похороны не стоит: мне пришлось бы добираться не менее четырех суток. А еще через два дня Арчи сообщил результаты вскрытия. Никто не понял, зачем он вообще затеял судмедэкспертизу. Да он и сам, кажись, не понимал, зачем это делал. Потом новый шок – отравление дигитоксином. А как вам это чудовищное заключение полиции – сэр Эндрю Кэмпбелл покончил с собой? Невозможно согласиться. Но еще более нелепым кажется версия насильственной смерти. Максим, кому мог помешать наш родитель – уму непостижимо!

– Максвелл, результаты судебной экспертизы – это факт, с которым вы не можете не считаться. Логично, что Арчибальд начал расследование. Возможно, вы тоже кого-то подозреваете? Мне важно ваше мнение.

– Я и тогда, и сейчас считаю, что отец ошибся в дозировке, принял несколько таблеток сразу. Забыл, наверное. Представить, что кто-то захотел его убить… Убить! – повторил он, – я не могу представить этого.

– И тем не менее я пришел к выводу, что смерть вашего отца была насильственной.

– Но на чем основаны ваши выводы?

Омский повторил рассказ о сентябрьских визитах Эндрю Кэмпбелла к доктору Муррею, о таблетках дигитоксина, которые он принимал в течение двенадцати дней. Он всегда тщательно соблюдал предписания врача, и оставшиеся в пузырьке восемнадцать таблеток подтверждают нелепость версии несчастного случая – у Эндрю Кэмпбелла была отличная память! Однако в заключении судмедэксперта четко сказано: остановка сердца, вызванная высокой концентрацией дигитоксина в крови. Следовательно, каким-то образом восьмикратная доза сердечного яда попала в кровь старика: либо кто-то заставил его выпить восемь таблеток сразу, либо яд подмешали в кушанье. Это мог быть порошок или, например, высушенные листья наперстянки. Да, подобные рассуждения не могут служить доказательством преступления, но как минимум заставляют задуматься и продолжать расследование. Главный вопрос: как, каким образом столько дигитоксина попало в кровь сэра Эндрю?

Максвелл слушал, не перебивая.

– Теперь вы понимаете, Максвелл, что оставшиеся в пузырьке таблетки опровергают версии суицида и несчастного случая. В первом случае таблеток бы не осталось вовсе, во втором… Я даже не знаю, как это объяснить. В восемьдесят шесть лет, конечно, можно позабыть выпить утром лекарство. В случае сомнения можно принять еще одну-две таблетки (такая доза может вызвать какие-то неприятные ощущения, но не является смертельной) либо пропустить прием препарата. Но нельзя забыть восемь раз подряд! И даже, если так, почему в пузырьке осталось восемнадцать таблеток, а не десять?

– Теперь я понимаю. Вы, конечно, рассказали Арчи обо всем этом?

– Естественно. И он согласился с моими рассуждениями.

– Но кто мог осмелиться отравить отца? Кому это нужно? Подождите… – он вдруг вскочил с кресла, заходил по комнате. – Подождите. Э-э… Да, теперь, когда убита эта девушка… Ева… Я подумал, что два преступления могут быть связаны. А если это она подсыпала отцу дигитоксин? Вы так не думаете?

– Каким образом? Ваш отец умер в среду. Ева работает по понедельникам и четвергам. Если бы это произошло на два дня раньше или на день позже, можно было бы ее заподозрить.

– Но тогда кто? – Он снова присел в кресло, наклонился к Максу и тихо спросил: – Миссис Стюарт?

– Не знаю… – тоже тихо ответил Макс.

Надо было видеть глаза Максвелла. «Кажется, я переборщил», – подумал Макс и тут же успокоил его, улыбнувшись:

– Не думаю, что это она.

– Тогда кто?

– Я и пытаюсь это выяснить.

– Но эта девушка… Вы считаете, что она ни при чем?

– А кто тогда убил ее?

– А разве не маньяк? Арчи сказал, что было несколько подобных убийств. Сейчас такое время. Террористы, маньяки… Развелось столько безумных, психически нездоровых людей. Три месяца назад в уголовном суде Эдинбурга состоялись слушания по делу педофилов. Судебные заседания продолжаются до сих пор. Откуда берутся эти негодяи? Среди тех, кто сейчас на скамье подсудимых, есть высокопоставленные особы. – Максвелл снова наклонился и прошептал, как будто опасаясь, что кто-то их сможет подслушать: – Куда катится наш мир? Я боюсь за детей. Да еще эта толерантность, будь она неладна.

Он покачал головой, взял бокал и разом выпил оставшийся виски.

– Плеснуть вам еще? – спросил он Макса.

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, выпью.

Максвелл налил себе чуть-чуть, покрутил бокал, любуясь цветом и «танцующими ножками», глубоко вдохнул торфяной аромат и пригубил напиток. Какое-то время он молча его «пережевывал».

– Чем я могу вам помочь, Максим? Если отца убили, я хочу знать, кто этот негодяй. И зачем он это сделал?

– Обычно убивают из-за денег. Самый распространенный мотив – деньги, ценности, наследство, материальная выгода.