Расплетая радугу. Наука, заблуждения и потребность изумляться

Некоторые виды крошечных клещей приспособились сидеть в строго определенном месте на внутренней стороне клешнеподобных жвал у специфической рабочей касты кочевых муравьев. Еще один вид клещей облюбовал для этой цели первое сочленение одного из усиков муравьев-кочевников. Форма тела таких клещей подогнана к их точному местоположению, как ключ к замку. (Профессор Карл Реттенмайер сообщает, к моему прискорбию, что не существует двух отдельных видов клещей для левого и правого усиков.) Подобно тому как ключ содержит в себе информацию (комплементарную, или негативную) о предназначенном ему замке — информацию, без которой дверь не может быть открыта, — так и в клеще заключена информация об уготованном ему мире: в данном случае о форме некоего сочленения у того насекомого, на котором клещ селится. (Паразиты нередко оказываются высокоспециализированными «ключами» и подходят к «замкам» своих хозяев намного точнее, чем хищники, — предположительно, потому, что редко какой хищник нападает только на один вид животных. Знаменитая исследовательница Мириам Ротшильд располагает несметным богатством восхитительных примеров, к числу которых относится «червь, живущий исключительно под веками гиппопотамов и питающийся их слезами».)

Порой соответствие животного окружающему его миру интуитивно понятно либо с позиции здравого смысла, либо при взгляде наметанным глазом инженера. Нетрудно сообразить, почему у многих животных, часто бывающих в воде, — уток, утконосов, лягушек, выдр и прочих — перепончатые лапы. Если вдруг вам это не вполне ясно, наденьте пару резиновых ласт — и сразу же испытаете чувство легкости при плавании. Возможно, вы даже подумаете, что неплохо было бы родиться в ластах, — пока не вылезете из воды и не попробуете в них походить. Мой друг Ричард Лики — палеоантрополог, защитник природы и герой Африки — потерял обе ноги, попав в аварию на небольшом самолете. Теперь у него две пары искусственных ног: одна, для ходьбы, с огромными для большей устойчивости и всегда зашнурованными ботинками, а вторая — с ластами, для плавания. Ноги, удобные при одном образе жизни, для другого будут малопригодны. Трудно сконструировать такое животное, которое умело бы одинаково хорошо выполнять два столь различных действия.

Любой догадается, почему выдры, тюлени и прочие животные, дышащие воздухом, но живущие в воде, часто обладают способностью произвольно закрывать свои ноздри. Люди-пловцы и здесь иногда прибегают к искусственной уловке — зажиму для носа наподобие бельевой прищепки. Любой, кто увидит муравьеда, кормящегося через отверстие в муравейнике или термитнике, сразу сообразит, зачем этому животному узкая вытянутая морда и липкий язык. Это касается не только южноамериканских муравьедов, но и неродственных им панголинов и трубкозубов из Африки, а также сумчатого муравьеда, связанного с ними еще более слабым родством, и совсем уж далеких по происхождению ехидн из Австралазии. Несколько менее очевидно то, почему у всех зверей, которые питаются муравьями или термитами, замедленный обмен веществ: пониженная по сравнению с большинством млекопитающих температура тела и, соответственно, малая скорость биохимических циклов.

А зоологам будущего, чтобы воссоздать и прочесть генетическое описание тех миров, где обитали предки животного, надо будет вместо интуиции и здравого смысла обратиться к систематическим исследованиям. Вот как они могли бы действовать. Для начала составить список животных, не связанных друг с другом особенным родством, но объединенных каким-либо важным аспектом образа жизни. Водные млекопитающие могли бы послужить здесь в качестве хорошего контрольного образца. Наземные звери не менее дюжины раз независимо возвращались к тому, чтобы жить, полностью или частично, в водной среде. Мы знаем, что это происходило независимо, поскольку друг другу эти млекопитающие менее близки по происхождению, чем своим родственникам, и поныне обитающим на суше. Пиренейская выхухоль — это своего рода водяной крот, близкородственный хорошо нам знакомым роющим кротам. Кроты и выхухоли принадлежат к отряду насекомоядных. К остальным представителям этого отряда, независимо друг от друга перешедшим к жизни в пресных водах, относятся водяные землеройки, один акватический вид характерной исключительно для Мадагаскара группы тенреков и три близких вида выдровых землероек. Это четыре отдельных случая возвращения в воду только среди насекомоядных. В каждом из этих примеров животные приходятся своим сухопутным собратьям более близкой родней, нежели другим перечисленным пресноводным видам. Трех выдровых землероек мы считаем за один пример перехода к жизни в воде, так как они родственны друг другу и, по-видимому, произошли недавно от общего водного предка.