Расплетая радугу. Наука, заблуждения и потребность изумляться

Известный «экстрасенс» выступает по телевизору: его рекламный агент организовал ему выгодный эфир в обеденное время. Уставившись с десяти миллионов телеэкранов своими гипнотизирующими, искрящимися глазами (мои комплименты гримеру и осветителю), наш воображаемый прорицатель возвещает, будто он чувствует странную духовную связь, вибрирующий отголосок космической энергии, с некоторыми из своих зрителей. И те смогут узнать, что это именно они, потому что сразу же после того, как он закончит произносить свое мистическое заклинание, у них на руке остановятся часы. После совсем недолгой паузы на столе перед ним звонит телефон. Потрясенный голос сообщает через динамики, что часики его обладательницы внезапно остановились сразу же после слов провидца. Еще прежде, чем посмотреть на свои часы, добавляет дозвонившаяся телезрительница, она почувствовала, что это случится, поскольку в горящих глазах ее кумира было нечто, проникавшее прямо к ней в душу. Она ощутила «вибрации» и «энергетику». Не успевает она договорить, как звонит второй телефон. Еще чьи-то часы встали.

У третьего позвонившего перестали тикать большие напольные часы, остановить которые было, несомненно, делом более трудоемким — ведь их массивный маятник, естественно, куда менее подвержен воздействию психических сил, чем нежная волосковая пружина наручных часов! У какого-то зрителя часы остановились даже немного раньше, чем прославленный мистик произнес нужные слова, — разве это не еще более впечатляющее проявление духовной мощи? Однако нашлись часы, проявившие даже большую готовность подвергнуться оккультному влиянию. Они остановились ровно за сутки, в тот самый момент, когда их хозяин взглянул на фото нашего знаменитого волшебника в газете. Публика в студии ахает от восхищения. Вот, воистину, экстрасенсорные способности, неуязвимые для скептиков, — ведь это произошло ровно за сутки! «Есть многое в природе, друг Горацио…»

Что нам нужно, так это поменьше ахать и побольше думать. Настоящая глава посвящена тому, как вынуть жало надувательства из случайных совпадений, просто усевшись поудобнее и подсчитав вероятность, с какой то или иное событие могло произойти и без мистического вмешательства. Попутно мы обнаружим, что обезвреживать кажущиеся необъяснимыми совпадения всегда намного интереснее, чем просто ахать и охать при встрече с ними.

Иногда такие подсчеты просты. В одной из своих предыдущих книг я выболтал комбинацию цифр кодового замка от моего велосипеда. Мне казалось, что я ничем не рискую, поскольку, понятное дело, человек, способный украсть велосипед, никогда не будет читать мои книги. К сожалению, кто-то его все же украл, и теперь у меня новый замок с новой цифровой комбинацией: 4167. Мне всегда легко ее вспомнить. 41 — это навеки впечатавшийся в память случайно доставшийся мне номер, которым помечали мою одежду и обувь в школе-интернате. А 67 — возраст, в котором я должен буду выйти на пенсию. Очевидно, что никакого интересного совпадения тут нет: каким бы ни оказался код, я, покопавшись в событиях своей жизни, непременно нашел бы мнемонический способ, чтобы удержать цифры в памяти. Но послушайте, что было дальше. В тот самый день, когда были написаны эти строки, мне пришло письмо от моего оксфордского коллеги, сообщавшее, что каждому сотруднику, имеющему право пользоваться копировальной техникой, присваивается персональный код доступа к ней. Ваш новый номер — 4167.

Первой моей мыслью было: я непременно потеряю эту бумажку (как это сразу же случилось с ее предшественницей в прошлом году), поэтому нужно как можно скорее придумать какую-нибудь формулу, чтобы сохранить код в своей памяти. Быть может, нечто вроде того мнемонического правила, которым я пользуюсь, чтобы не забыть комбинацию цифр велосипедного замка? Я еще раз посмотрел на письмо, и, воспользуюсь отточенной фразой из научно-фантастического романа Фреда Хойла «Черное облако», цифры, напечатанные на листке бумаги, показались мне выросшими до гигантских размеров:

4167

В новом мнемоническом правиле не было необходимости. Код был тот же самый. Я бросился рассказывать жене об этом поразительном совпадении, но, если трезво рассудить, оно того не стоило.

Вероятность, с какой подобное могло произойти по чистой случайности, нетрудно вычислить. Первая цифра могла оказаться любой от 0 до 9. Следовательно, у нее был 1 шанс из 10 оказаться четверкой и совпасть с первой цифрой кода от велосипедного замка. Для каждой из десяти этих возможностей вторая цифра тоже могла оказаться любой от 0 до 9, так что и у нее был 1 шанс из 10 совпасть со второй цифрой заветной комбинации. Получается, что вероятность одновременного совпадения двух этих цифр равна 1/100. Продолжая рассуждать аналогичным образом для двух оставшихся цифр, выясняем: шансы того, что совпадут все четыре, составляют 1 к 10 000. Именно это большое число и защищает нас от велосипедных краж.