Расплетая радугу. Наука, заблуждения и потребность изумляться

Детям приходится быть внушаемыми, чтобы выполнить свое «личиночное» предназначение в жизни. Бабочки крылаты, поскольку их роль — находить представителей противоположного пола и расселять потомство на новые съедобные растения. Чтобы удовлетворять свой умеренный аппетит, им достаточно время от времени понемногу прихлебывать нектар. Они едят мало белка по сравнению с гусеницами, которые представляют собой стадию роста в биографии организма. Задача личинки состоит, как правило, в подготовке к тому, чтобы стать успешно размножающимся взрослым животным. Цель гусеницы — питаться как можно интенсивнее, чтобы окуклиться и превратиться в способную к полету, самовоспроизводству и расселению взрослую особь. Для этого ей нужны не крылья, а мощные грызущие челюсти и неудержимое обжорство.

Человеческим детям требуется быть легковерными по сходной причине. Они гусеницы, питающиеся информацией. Они появились на свет, чтобы стать размножающимися взрослыми в сложно устроенном, основанном на знаниях обществе. И наиважнейший источник их информационного рациона — старшие, в первую очередь родители. Как гусеницы обладают сокрушительными челюстями, чтобы заглатывать капустную мякоть, так и наши дети оснащены чуткими глазами и ушами и широко распахнутым, доверчивым разумом, чтобы усваивать язык и прочие знания. Они высасывают знания из взрослых, как груднички — материнское молоко. Цунами сведений, гигабайты мудрости вливаются через устройства для приема данных, расположенные на голове ребенка, и львиная доля этой информации берет свое начало в культуре, созданной родителями и многими поколениями предков. Однако чрезмерно увлекаться аналогией с гусеницами не стоит. Дети становятся взрослыми постепенно, а не так внезапно, как гусеницы превращаются в бабочек.

Помню, однажды на Рождество я попробовал осторожно пошутить с шестилетней девочкой, предложив ей вместе подсчитать, сколько времени понадобится Деду Морозу, чтобы спуститься по всем дымоходам в мире. Если принять, что средняя длина печной трубы — двадцать футов и на свете, скажем, сто миллионов домов с детьми, то насколько быстро, допытывался я, придется ему проноситься через каждый дымоход, чтобы успеть закончить свою работу до рассвета? Будет ли у него время прокрадываться на цыпочках в каждую детскую, раз он неизбежно преодолевает звуковой барьер? Девочка ухватила суть моих рассуждений и поняла, что проблема тут действительно имеется, но ничуть не обеспокоилась. Она просто сменила тему разговора. Очевидное предположение, что ее родители говорили неправду, похоже, даже не пришло ей в голову. Подразумевалось, хотя и не было сказано напрямую, что, если законы физики делают прибытие Деда Мороза невозможным, тем хуже для законов физики. Ей было достаточно того, что родители рассказали, как он проникает во все дома через трубу в течение нескольких часов рождественского сочельника. Это так, ибо так сказали мама с папой.

Моя позиция такова, что если для ребенка наивное легковерие естественно и благотворно, то у взрослого оно рискует переродиться в пагубное и достойное порицания простофильство. Взросление, в самом полном смысле этого слова, должно сопровождаться культивированием здорового скептицизма. Активную готовность быть обманутым можно считать инфантильной чертой, так как она свойственна детям — и позволительна для них. Подозреваю, что ее сохранение у взрослых произрастает из мечты о детском благополучии и чувстве защищенности, а точнее из тоски по ним. Эта мысль была хорошо сформулирована в 1986 году таким выдающимся автором научно-популярных и научно-фантастических книг, как Айзек Азимов: «Приглядитесь к любому проявлению лженауки, и вы увидите одеяльце, чтобы укутаться, пальчик, чтобы пососать, юбку, чтобы ухватиться». Для многих людей детство — это потерянная Аркадия, разновидность рая с его стабильностью и безопасностью, с фантазиями о полетах в Волшебную страну, со сказками на ночь перед отбытием в Царство снов в обнимку с плюшевым мишкой. Когда оглядываешься на прошлое, может показаться, что годы детской невинности пролетели слишком быстро. Я люблю своих родителей за полет сквозь кроны деревьев на высоте воздушного змея, за их рассказы про Зубную Фею и Деда Мороза, про Мерлина и его заклинания, про младенца Иисуса и троих волхвов. Все эти сказки украшают детство, превращая его — в наших воспоминаниях — в чудесную пору.