Расплетая закат

– Проснись! – внезапно обретя голос, закричала моя птичка. – Проснись!

…

– Майя, проснись!

Я рывком поднялась и тяжело задышала.

К моему плечу прикасалась чья-то теплая рука.

– Дыши, – сказала Амми, садясь на край моей кровати. – Дыши.

Мое сердце бешено колотилось в груди.

– Что… что…

– Ты кричала во сне. – В глазах моей подруги светилось беспокойство.

– Просто приснился кошмар, – с дрожью произнесла я.

– В последнее время тебе часто снятся кошмары.

– Что я кричала?

Амми отпустила мое плечо. Она выглядела усталой, ее одеяло наполовину сползло на пол. Должно быть, я ее разбудила.

– Ты говорила на незнакомом мне языке, но кричала так, будто кто-то пытался тебя убить. Под конец ты повторяла одно слово.

– Одно слово? – прошептала я, хоть уже и догадалась, какое.

Из круга света от свечи на стене полезли тени, и лицо Амми размылось.

«Сентурна».

Я по-прежнему слышала их голоса, непрерывно зовущие меня. «Вернись к нам».

Деревянные рубцы амулета, грубые и теплые, царапали мне кожу, воюя со сковавшим меня льдом. Мои ногти впились в кулон в попытке увеличить трещину и выпустить часть силы Аманы, чтобы она заставила голоса замолчать.

«Нет, – я с усилием убрала руку с кулона. – Этого и хочет Бандур. Он хочет, чтобы я полагалась на платья. Чтобы они стали очерненными, как я…»

– Что это? – спросила Амми, нарушая поток моих мыслей. – Можно взглянуть?

«Нет!» – хотелось мне огрызнуться, но я все же передала ей кулон.

Амми подняла его к свету, и стеклянная трещина в центре заблестела.

– Никогда такого не видела! – воскликнула она. – Где ты его достала?

Я ее не слушала. Шею сдавило, будто кто-то душил меня. Уголки глаз укололи раскаленные огненные шипы, и они загорелись алее, чем когда-либо.

– Майя! – кто-то потряс меня за плечи. – Майя, ты в порядке?

– Не трогай меня! – прорычала я, отпрянув.

– Прости… – Девушка отпустила меня. Я посмотрела на ее круглое лицо, добрые, но испуганные глаза. – Майя?

«Майя?» Я недоуменно попятилась. Имя звучало знакомо. Ее лицо выглядело знакомо. Так почему я не могла ее вспомнить?

«Демоны пожирают медленно, кусочек за кусочком, воспоминание за воспоминанием. Пока ты не станешь ничем».

Когда я снова взглянула на девушку, ее белые зубы сверкнули в свете свечи, за приоткрытыми губами показались клыки и кожа ощетинилась серым мехом.

Бандур.

Я швырнула его в окно. Железная решетка задрожала за его спиной, и он вскрикнул от боли. Я впилась ногтями в его руки, пронзая мех и плоть.

– Майя! – пропищал он. – Майя, пожалуйста, остановись! Ты делаешь мне больно!

Бандур не сопротивлялся, но я-то знала, что его словам доверять нельзя. За этими всхлипами и багряными глазами, наполненными болью, он насмехался надо мной – и у него был мой амулет!

– Верни его, – прохрипела я.

Глаза Бандура округлились от страха.

– Держи.

Я быстро надела цепочку на шею и забилась в угол комнаты, часто дыша. Мне было так больно, будто кто-то вырвал сердце из моей груди. Но почему? Такого раньше никогда не случалось.

«Потому что это демонский амулет, – услышала я глумливый голос своего демона. – И внутри него – сила луны и звезд. Когда ты исполнишь свою клятву Бандуру, платья тоже поглотит тьма».

Девушка, которую я ошибочно приняла за Бандура, всхлипывая, осела на землю. По ее руке стекала кровь. На стене рядом с ней плясала тень волка, скалившего свои изогнутые клыки и гортанно смеявшегося.

Мои колени подогнулись. Мир вновь приобрел четкость.

Амми. Я только что напала на Амми.

– Боги, – прошептала я и поползла к своей подруге.

Она отпрянула от меня, отказываясь смотреть мне в глаза.

Теперь она знала, почему они горели алым.

Я осторожно подняла Амми и отнесла на кровать. Затем присела рядом.

– Прости, прости! Пожалуйста, прости меня…

– Это… была случайность. Я не пострадала.

Случайность. В моем горле возник комок, поскольку мы обе знали, что это не было случайностью. Мне становилось хуже; Бандур играл с моим разумом, и я не могла отличить реальность от иллюзии.

Я неуверенно поднялась на ноги. В этот момент я настолько себе не доверяла, что опасалась помогать Амми. Опасалась спать с ней в одной комнате.

– Я попрошу одну из служанок мастера Лонхая помочь тебе.

Прежде чем Амми успела возразить, я выбежала из комнаты и закрыла за собой дверь. Затем прижалась к стене, пытаясь перевести дыхание.

Внутри меня свернулся тугой узел ярости, сдавливая легкие.

Когда я наконец набралась храбрости вернуться в комнату, то увидела, что в мое отсутствие Амми снова зажгла свечку, словно боялась темноты.

– Мне очень жаль, – тихо сказала я. – Раньше такого не случалось. Это не повторится, обещаю.

Даже мне показалось, что мое обещание звучало как пустые слова. К счастью, Амми меня не услышала. Она уснула.