Расплетая закат

– Они ушли, – прошептал он. – Все чисто.

Я вырвалась из его хватки и выставила ножницы. Его глаза округлились, и он попятился, поднимая руки в знак того, что не собирается причинять мне вред.

Его пятки врезались в ствол тополя, и белоснежные бутоны, подобно снегу, посыпались на его черные волосы. Помимо одежды и посоха, который он уронил, мужчина ничем не отличался от солдат. Он мог быть одним из людей Ханюцзиня, отправленным привести меня обратно в Зимний дворец. И все же…

– Майя? Майя, это я.

Я не опустила ножницы. Мир вокруг меня выглядел немного размытым из-за того, что меня пытались удушить. Мои руки все еще пульсировали от силы.

– Это я, – ласково повторил мужчина. Его пронзительный взгляд вызвал во мне странные чувства, но не неприятные. Он протянул ко мне руки, и его прикосновение показалось мне до боли знакомым.

«Эдан?»

Я так долго мечтала о нашей встрече, и вот он передо мной. Но мой ли это Эдан? Или иллюзия, которой решил помучить меня Бандур?

Я не знала наверняка.

Мои руки дрожали. Когда я выдохнула, в морозный воздух завитком поднялся пар. Я окинула Эдана изучающим взглядом. Его лицо выглядело напряженным: губы поджаты, брови сведены к переносице.

– Ты меня не узнаешь? – прошептал он. В его ясных голубых глазах промелькнула обида. – Майя…

Майя.

Даже собственное имя прозвучало для меня странно – не так, как прежде.

Я сжала амулет на груди, ныне прохладный и сияющий от серебристых слез луны. Он успокаивал меня.

Набравшись решимости, я протянула руку и коснулась его щеки. Медленно провела пальцами по контуру лица, задевая густые брови и уголок глаза.

Окончательно меня убедил их цвет – голубой, как море у моего дома. Ни один призрак не мог его повторить.

Я опустилась к его нетерпеливо поджатым губам, а затем погладила нос и маленькую горбинку на некогда сломанной переносице.

– Ты так и не рассказал, что произошло с твоим носом.

Беспокойство на его лице прогнала знакомая улыбка, и в глазах сверкнул намек на надежду.

– Его сломал солдат, когда мне было семь или восемь, – ответил Эдан. – Он целился в зубы, но был настолько пьян, что промахнулся. Сказал, что у меня слишком самодовольная улыбка для такой малявки.

Лед вокруг моего сердца растаял, и я закинула руки ему на плечи.

– Эдан… Ты нашел меня.

Его взгляд смягчился от облегчения, а плечи, которые были напряжены так, словно несли на себе всю тяжесть мира, расслабились.

– Я везде тебя найду, ситара.

Ситара.

На староаландийском это значило «ягненок». Но на языке, который я никогда не учила, – нечто совсем другое.

– Блистательная, – прошептала я. На нельронатском, родном языке Эдана, это значило «блистательная».

Он наклонился поцеловать меня, но я остановила его, прижав руку к груди. Сперва мне хотелось его рассмотреть. Его подбородок оброс короткой черной щетиной, которой я ни разу не видела за время долгих месяцев нашего путешествия. Эдан тоже принялся меня разглядывать, смахивая пальцем грязь с моих щек. Затем провел линию от моих скул к плечам и цепочке с амулетом.

На его лице воевали эмоции, словно он не знал, радоваться ему нашей встрече или грустить из-за состояния, в котором он меня нашел. И все же радость победила, и он меня поцеловал.

Я подняла его руку к своей щеке. Несмотря на мороз, его пальцы оставались теплыми.

– Прости, что соврала тебе. Иначе бы ты не ушел. Император приказал бы тебя убить…

– Я знаю, почему ты так поступила, – перебил Эдан. – У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать, и я понимаю. – Он взял меня за руки. – Просто не делай так больше.

– Не буду.

– Славно.

Его пальцы опустились с моей щеки к подбородку и приподняли его, чтобы я взглянула ему в глаза. Если холод моей кожи и испугал его, Эдан этого не показал.

Он так ласково поцеловал меня, что вся любовь, которую я испытывала к нему, потоком вернулась обратно. Я жадно, чуть ли не отчаянно ответила на поцелуй, приоткрывая его губы языком и впиваясь пальцами в спину, чтобы он встал ближе ко мне.

Эдан отстранился первым.

– У нас еще будет на это время в будущем, – сказал он с озорными нотками в голосе.

Но его кривоватая ухмылка исчезла, когда я не улыбнулась в ответ.

Между нами оставалось слишком много недосказанностей.

– Я много дней тебя искал, бродя по Турским горам, – продолжил Эдан. – А затем ястреб сообщил мне, что заметил тебя.

Я наклонила голову набок.

– Ты по-прежнему можешь общаться с ястребами?

– После многих веков в теле одного из них я все еще понимаю их щебет.

Я не могла понять, шутит он или говорит всерьез. Возможно, и то и другое.

Я показала на его посох на земле. Эдан однажды сказал мне, что у орехов есть волшебные свойства, так что посох наверняка был не простой.

– А это для чего? Я никогда не видела, чтобы ты ходил с посохом.

– Он помогает мне сосредотачивать мою магию, – ответил он, поднимая посох с земли. – Нынче очень полезная штука для заклинаний.

Набалдашник посоха был грубо вырезан в форме ястреба. Вполне под стать Эдану.

– До храма совсем близко, – сказал он. – Нужно идти, пока за тобой не явились новые солдаты. И за мной.