Расплетая закат

Потерянный и без надежды на возвращение.

Глава 21

Призраки Лапзура мучили меня всю ночь. Они сидели на крючковатых деревьях за окном Эдана: их белые волосы, свисавшие редкими прядями с головы, сливались с лунным светом, голоса звучали низко и грубо. Было уже далеко за полночь, весь храм окутывала тьма. Эдан мирно посапывал рядом со мной.

«Вернись», – умоляли призраки. Они повторяли эту просьбу снова и снова, наблюдая пустыми черными глазницами за каждым моим движением, пока я ворочалась в кровати.

«Не сопротивляйся нам, Сентурна. Ты проиграешь. Ты умрешь».

Я зажмурилась, вспоминая предупреждение мастера Цыжина. Платья были как моим спасением, так и гибелью – если уничтожу их, то освобожусь от Бандура. Но также умру.

Мощный порыв ветра распахнул окно. Я вскочила, чтобы закрыть его, и снова свернулась рядом с Эданом.

– Не можешь уснуть?

Я перекатилась на бок и поймала его взгляд. Зов призраков отошел на задворки моего сознания.

Он был все тем же юношей, которого я полюбила во время нашего путешествия, однако он изменился после того, как освободился от клятвы. В те редкие моменты, когда нам удавалось побыть вдвоем, Эдан искренне улыбался и часто смеялся. Если бы не нависшее надо мной проклятие, подумала я с горечью в сердце, возможно, он бы и не переставал улыбаться вовсе.

– Кошмары? – спросил Эдан.

Я не ответила. Вместо этого подвинулась ближе, чтобы погреться о его теплую кожу.

– Почему все здесь называют тебя Дженом?

Эдан убрал руку за голову.

– Так меня звали до того, как я стал чародеем. Они не будут звать меня никак иначе, пока я не верну себе достаточно магии, чтобы считаться достойным.

– Значит, у тебя больше не тысяча имен?

– Пока что, – сказал он с искоркой в глазах. – Не волнуйся, я еще заслужу их.

Мы посмеялись, но мне показалось, что смех прозвучал неискренне. Я не хотела, чтобы наши последние дни были полны притворства, будто ничего не изменилось.

Когда я ничего не сказала, Эдан продолжил:

– Ты волнуешься из-за того, что сказал мастер Цыжин?

– Нет, – я замешкалась. Мы искали мастера после ужина, но его нигде не было. – Я просто слушала.

– Слушала? – Он сверкнул улыбкой. – Меня?

– Ты храпел, – съехидничала я.

– О, значит, мы поменялись ролями, – в его голос проникла легкая грусть. – Помню, когда мы путешествовали по Дороге, это я слушал тебя. Ты немного храпела, прежде чем полностью погрузиться в сон. Я привык к этому звуку.

Я шутливо ткнула его в ребра.

– Я не храплю.

– Нет. Помимо тех случаев, когда ты устала. – Он взял мою руку и потер пальцем исцарапанные костяшки, вопросительно подняв брови. Все былое веселье мигом испарилось. – Что это?

Я убрала руку.

– Ничего.

– Майя… скажи мне.

Я не могла смотреть на него. Вместо этого я уставилась в потолок, а потом на выемки в гранитных стенах.

– Я… я рассердилась на себя после ужина, – наконец ответила я.

– Почему? – не успокаивался Эдан.

– Иногда я вижу всякое… и слышу…

– Из-за Лапзура, – пробормотал он, крепче сжимая мою руку. – Когда это случилось впервые?

Я замолчала, прислушиваясь к шелесту листвы у храма, к звуку осыпающейся гальки, бившейся о каменные стены. Призраки исчезли, и мне стало легче дышать, а мои плечи расслабились. Самую малость; я знала, что они ушли не навсегда. Тень Лапзура нависла надо мной мрачной завесой.

Эдан снова спросил:

– Что ты только что видела? За окном?

– Призраков Лапзура, – прошептала я. – Они недовольны, что я пришла сюда.

Его темные глаза заблестели.

– Они все еще здесь?

– Нет, ушли. – Пришла моя очередь расплываться в улыбке, хоть это и потребовало усилий. – Может, они помнят, что тебя стоит бояться.

– Как часто они приходят к тебе? – тихо спросил он.

– Каждую ночь. Иногда и днем. Я не хочу тревожить тебя…

«С ними легче бороться, когда ты рядом, – хотелось мне сказать. – Легче вернуться к прежней себе и сделать вид, что у меня еще есть время. Легче смотреть в зеркало и вспомнить, кто я».

Но я не могла.

– Поэтому ты не спишь.

– Для меня в этом больше нет необходимости.

Если мои слова обеспокоили его, он не подал виду. Эдан обнял меня и крепко прижал к себе.

– Отдыхай. Что делали твои братья, когда ты была маленькой и не могла уснуть?

Я хорошенько задумалась.

– Сэндо рассказывал мне сказки, когда снаружи начиналась буря. Я больше боялась грома, чем молний. Кетон дразнил меня, что гром – это злой дух, поедавший сердца маленьких девочек. Он любил меня запугивать.

– Надеюсь, ему всыпали по первое число.

Я улыбнулась от его нарочито недовольного тона.

– Финлей дал ему дополнительную работу по дому.

Мы рассмеялись, и, успокоившись, я положила голову на его плечо.

– Ты скучаешь по братьям?

– Иногда, – признался Эдан. – Хотел бы я знать их так же хорошо, как ты своих. Мне нравится думать, что сейчас они живут новой жизнью, с полными животами и легкостью на сердце. Лучше, чем в нашей прошлой.

– Новой жизнью?

– В Нельронате верят, что эта жизнь – только начало. Что наши души перерождаются снова и снова, связанные с дорогими нам людьми, чтобы мы могли найти друг друга.

– В Аланди есть похожее поверье.