Распорядок агонии

Гра-ара стряхнула нас с Арнэром, присела и уставилась на меня, ожидая план боевых действий. Рах пристроилась на её макушке, куда подтянулись Цах и Чах. Подошли девчонки, бочком присоседилась Звезда. А Рух-ара, задрав хвост и вытянув шею, кинулась истерить. В панике даже величественный павлин бегает, как обычная курица – я чуть не заржала. Назад истеричка принеслась с более осмысленной мордой и плюхнулась чуть ли не на голову Арнэру.

– Ну! – нетерпеливо притопнула на меня Эби. – Все готовы тебя слушать.

– Сначала нужно посмотреть, что там и как, – урезонила её Джен. – Кто пойдёт? Сиди! – прикрикнула она на приподнявшую зад Рух. – Там, судя по воплям, и без тебя истерика.

Там и вправду стоял дикий ор: охотники уже заполучили яйцо. Оставалось неясным, на какой стадии отступления они застряли.

– Я пойду, – решительно зыркнул на Гра-ару Харлат.

– Хорошо, – размотала я бездонный меховой плащ. – Пойдём вдвоём. Остальные ждут здесь. Дорогая, – попросила я Гра-ару, – подстрахуешь? Мне бы не хотелось влипнуть под раздачу твоей родни.

Она бросила взгляд в небо, пожевала губами, кивнула, стряхнув лохматую троицу с макушки, и поднялась. Охранять Эби и Джен оставили менее психованную Звёздочку. Впрочем, поднявшаяся в небо Рух была спокойна и сосредоточена. Ещё бы! Им предстояло вклиниться в ряды заполошных озлобленных сородичей, сотрясающих неподалёку небеса. Не попасть под горячую руку, а потом ещё и нас с красавчиком вытащить из когтей смерти.

Нас десантировали в каменный завал, на который неприязненно реагировали лайсачьи носы. Арнэр вытащил из-за спины два меча, презентованные Эби. Крутанул, поиграл и сунул назад – он был готов. Я очень надеялась, что мужик умеет с ними управляться. Рах и Цах сделали последний круг на пятачке промеж громадных валунов и юркнули в щель. Я пролезла следом. А мой однополчанин исчез, чтобы спрыгнуть на землю передо мной, когда я вылезала из этой природной гробницы.

Слева мелькнула Рах и умчалась сквозь дыру в скале, за которой бушевал рёв нартий. Мы бесконечно долго карабкались, перепрыгивали и протискивались вслед за ней.

– Ловцы прошли не здесь, – заметил Арнэр, стаскивая меня с очередного каменного забора. – Здесь бы они яйцо не протащили.

– Неважно, – пыхтела я. – Мы достанем их, где угодно.

– В лагере остались только двое, – намекнул он. – Где-то здесь их не менее дюжины. Тебе лучше держаться позади меня, Сиятельная.

– Посмотрим, – вздохнула я перед очередным восхождением.

Мы и посмотрели. Столкнулись с этими ублюдками нос к носу. Правда, не со всеми. Их осталось шестеро. Без яйца. А на хвосте у гадёнышей висела гроздь разнокалиберных нартий. Однако ни одна из них не смогла бы спуститься в этот каменный хламник, не изувечив крыльев. Два острых, как бритва, козырька нависали над дырой в скале, мешая им приземлиться, так что на душе у мстителей было погано. У беглецов, впрочем, не лучше. А при виде нас они и вовсе заскучали: моя маска их здорово напугала.

У человека три базовых чувства: жадность, страх и жадность. На всё вокруг он смотрит сквозь эту трёхгранную призму, которая врёт на каждом шагу. Вот и эти млекопитающие желудки поверили своим глазам, которым сейчас очень сильно хотелось верить. Как же иначе, если габариты и вооружённость нартий здорово превосходили возможности двух людей, один из которых тощая девка. Я бы на их месте тоже выбрала нас.

Оценив моё брезгливое спокойствие, Арнэр слегка расслабился. Отказался от намерения закрыть меня грудью и достал флягу. Я отхлебнула первой, пока нас брали в кольцо. А неподалёку ниже по склону рассаживались нартии, которые больно уж подозрительно угомонились. За их спинами пронеслась Рух. Гра-ара прочертила пузом пространство и взмыла вверх перед самыми хвостами зрителей, успев им что-то проорать. Стало понятно, что моим девочкам удалось достучаться до этих пылающих гневом сердец.

А я восстановила, наконец-то, изнасилованное дыхание и поймала в мысленный прицел первую жертву. Но, счёт открыл не мутант. Хвостатая мелочь соскользнула с громадного валуна на шею рябому ухарю с нечёсаной гривой. Остальных его крик отвлёк лишь на мгновение: не до него. А вот моя жертва упала молча и покатилась вниз, утащив за собой небольшой камнепад. Четверо живых проводили труп мимолётными взглядами и продолжили наступление, осторожно карабкаясь к нам по склону.

Я сосредоточилась, и моя вторая жертва перестала дышать – мужик врезался башкой в камень, словно не крался к нам, а нёсся на всех парах. Четвёртый покойник коротко взвыл и рухнул, как подкошенный: такое чувство, что Рах вкатила ему лошадиную дозу яда. Цах «озаглавила» юркого правофлангового, располосовав ему лысину и смачно куснув ухо.

Оставался один амбал, что буквально врос в камни в нескольких шагах от Арнэра. Этот фрукт наблюдал за расправой с отстранённостью философа, узревшего, как хлопотливая мышь рухнула в элеватор, а через секунду в счастливый обморок. Он слегка отпрянул, когда Цах попрощалась со спиной лысого и сиганула ему под ноги. Амбал явно опознал легендарного лайсака и прыгнул в сторону.