Распорядок агонии

– Башлык, – бросила я через плечо Харлату, снова засунув руки в сундук и расшвыряв по сторонам шары.

Тут воины заметили крохотных паразитов и закричали. Какого-то умника, сообразившего прыгнуть на меня, Арнэр отшвырнул от стола, заканчивая возню с башлыком. Алесар и Мейхалт рубились у двери с Антавиусом и приближёнными. Остальным стало резко не до нас. Харлат отступил ко мне и оторопело выпучился на мужиков, что вопили, крутились, хлопали себя по телу, а кое-где уже валялись в агонии. Слизняков было не так уж и много – по сравнению с нашим прошлым опытом – но малыши знали своё дело. А я продолжала слать им подмогу, хотя уже видела дно сундука.

– Открой второй!

Арнэр бросил тупить и откупорил неподъёмную для меня крышку. В эту сокровищницу мы запустили руки вдвоём.

– Алесар?! – заорала я.

– Терпимо! – пропыхтел он в ответ.

– Я сейчас!

Арнэр ни черта не понял в нашем блестящем плане, но с его ковшовыми лапами мы мигом закончили опылять будущих безмозглых. Я схватила его за руку и потащила к двери – рядом со мной на Харлата не присел ни один паразит. Они продолжали брезговать своим неудавшимся экспериментом в моём лице – жаль творения не могут выбирать своих творцов. А вот с Алесара при нашей встрече слетели сразу четверо претендентов на заселение пустующей – по их мнению – головы. Мейхалт тоже пользовался популярностью, но я баба ревнивая, и сама предпочитаю грызть мозги своих мужиков.

– Если бы вы рассказали, – всё ещё потрясённо разглядывал поле боя Арнэр, – я бы, наверно, не поверил. И как только сообразили учинить такое?

– Опыт, – пожал плечами Алесар. – Мы от этих тварей уже не раз отбивались. Ну, чего? – глянул он на закадычного дружка. – Пойдём?

Мейхалт кивнул и потянулся, было, стаскивать башлык, но я надавала ему по рукам.

– Что теперь? – поинтересовался Харлат.

– Теперь будем их резать, – брезгливо скривился Алесар, отирая лицо.

– Так они что…

– Живы-живы. Через несколько дней поднимутся безмозглыми. Станут учиться ходить и всё прочее. Как дети. Слизняки будут привыкать к своим новым телам – погань такая.

– Так вон оно как получается, – задумчиво переваривал научный доклад профессора первокурсник из дремучей деревеньки. – А то об этом, каких только слухов не бродит.

– Один ужасней другого? – скривился Мейхалт и занялся генеральной уборкой.

Глава 10

В которой всё кончилось…

И тут началось!

В какую-то момент продвижения к цели, та начинает лететь на нас – писала Цветаева – единственная мысль: не уклониться. Я смотрела на учинённый мною разбой и остро чувствовала летящее в меня нечто. Цель-не цель, но ощущение столкновения с поездом лоб в лоб не покидало. И самым странным в этой несуразице оказалась реакция организма: страшно не было – он хладнокровно готовился не уклониться и забодать поезд насмерть.

Помогать моим мясникам не хотелось – я устала, равнодушная к страданиям людей, как последняя сволочь. Но кое-где ещё шныряли бездомные, избежавшие расправы слизняки. Они то и дело тыкались в уши валявшихся людей, но отскакивали прочь, будто огретые скалкой хозяйки дома. Тела застыли в ломанных корявых позах: не павшие воины, а замёрзшие на снегу детишки, спасавшиеся от смерти в позе эмбриона. Я вспомнила, что давным-давно утратила потребность оправдаться за преднамеренное убийство. Мысль показалась пустяшной, и выбросилась из головы, не ожидая, когда её турнут силой. Утилизация умерших живых тел закончилась быстро.

– Может, выйдешь? – пожалел Арнэр женщину, которая абсолютно не нуждалась в его милосердии.

– Не вздумай открывать дверь! – возмутился Алесар, вскрыв очередное горло. – Расползутся!

– Так вроде всё уже. Вон тех сейчас потопчем, – указал Харлат на парочку слабеющих шмакодявок, погибающих бесприютными и недодавленными.

– И не только тех, – проворчал Мейхалт, вытирая меч об очередного налаженного в рай мученика.

Что имелось в виду, Арнэр понял, когда оба опекуна принялись разоблачаться. С Алесаром обошлось, а в закромах Мейхалта засели две тварьки, терпеливо дожидаясь, когда двуногий жлоб стянет башлык и поделится мозгами. Харлат окончательно постиг механизм взаимоотношений с моими родственничками. И, натягивая рубаху, стал подозрительно поглядывать на меня.

– Не бойся. Мой не вылезет, – устало пообещала ему я, теснясь к двери, где было почище.

– Почему ты не стала безмозглой? – напрямую спросил бесхитростный охотник.

– Значит, угадала: изучаешь мои странности?

– Да нет, – смутился он. – Я ж не в укор. Просто подумалось: может, и они бы… ну, остались нормальными?

– Нет, – как-то неприязненно ответил за меня Алесар.

– Почему?

– Люди от этого нормальными не остаются, – раздражённо снизошёл опекун Ордена. – Потому, что они вообще не остаются – умирают. Ты когда-нибудь слабоумных видал? Ну, полных идиотов.

– Видал одного.

– С безмозглыми тоже самое: тело живое, а мозгу хана. Слизняки становятся их мозгом и…

Я моментально перестала слышать их научную дискуссию. Во-первых, это моё собственное открытие, а во-вторых, в дверь снаружи заскреблись.

– Алесар! Можно открывать. Шех стучится.