Распорядок агонии

Собственно, выхода у нас не было. Мы проплыли вдоль борта к корме и нырнули. Я очень сильно старалась, однако вынырнув, поняла: от корабля почти не отплыла. Хапнула побольше воздуха и снова нырнула. Меня тотчас цапнули за руку и буксировали до тех пор, пока я не задёргалась, протестуя против утопления меня живьём.

Наверху не задержались – вокруг меня сразу же образовалось целое столпотворение булькающих дротиков. Отдышаться не успела, но воздуха глотнуть получилось. Жаль, что лёгкие отказывались служить в таких нечеловеческих условиях. Короче, этот сеанс погружения был кратким. А когда я вынырнула и зашлёпала губами, хватая воздух, в спину так чем-то огрело, что я ткнулась лицом в волну.

– Скверна тебя забери! – хрипло выругался опекун и снова уволок меня под воду.

Это повторилось ещё несколько раз, пока я не уткнулась носом в деревянный борт.

– Мы вернулись? – с трудом пробулькала я несчастные два слова.

И в груди у меня разгорелся чудовищный пожар. Помню ещё, как над головой что-то топало и грохотало железом. Мимо пролетели и пшикнули в воде два факела. А затем пожар выжег мне мозг, и дальше уже ничего не было. Я уже не слышала, как психовал и ругался Вутардар, когда нас выносило из воды в небо. Не видела озабоченной физиономии невесть, где проболтавшегося бога. Не ощутила приземления в руки опекунов и всех последовавших за этим процедур.

Глава 20

В которой я …

Эх, да что там!

Нельзя даже пытаться оборачиваться назад – считала Агата Кристи – ведь жизнь является улицей с односторонним движением. Почему бы и нет? Я периодически это делала. Но всегда умела проводить чистку старых кладовок и подвалов, не разводя в истлевшем тряпье паразитирующих сожалений. И пусть кое-кто сколько угодно ругается о моих способностях содержать в порядке чердак – когда я сдавала на права, психиатр не обнаружил там дефектов..

Впрочем, всё это до меня больше не имеет никакого касательства. Это остаётся признаком человеческого в индивидууме, от которого я удаляюсь семимильными шагами. Мне всучили новую жизнь, забрав у меня человека и оставив вместо него создание непонятной породы. Но и ему не выдали гарантий хотя бы на долголетие.  Он топает в могилу по стеклянному тоннелю, к стенкам которого снаружи прилипли лица тех, кто его любит: ни тебе к ним, ни им к тебе. Он разучился грустить о своих потерях или печалиться о будущем. Да и настоящее потеряло для него всю прелесть.

Я проснулась аккурат к разгару беготни в честь того, что безмозглые тронулись. В смысле, с места, на котором выстраивались всю прошлую ночь. Свернули свои дуги кораблей в прежнюю кучу, о чём я и в этот раз заморачиваться не собиралась. Но, поскольку возлежала на склоне какого-то холма, поневоле любовалась, как подоспевшие корабли со знамёнами Однии и Катаяртана попёрли на мою родню. Солнышко висело над ними призовой медалью, ожидая, на чью голову оно свалится в награду.

– Уходят! – рыкнул кто-то рядышком.

Скосила глаза – Вутардар так мстительно щерился, что я невольно вспомнила вервольфов и прочую ерунду. Тут в голову пришло, что я, вроде как, раненая. Тотчас захотелось затаиться во избежание жутких приступов боли. Как всегда, захотелось так сильно, что я немедля заворочалась, выбирая позу для затаивания – спина затекла и ныла немилосердно. Кстати, если рана в спине, отчего лежу именно на ней? Почему не носом в подушку?

– Фыр-фыр-фыр, – досадливо нафыркали мне полный подбородок претензий.

А маленькая мягкая лапка влепила пощёчину. Такая же плюха прилетела по второй щеке.  Поэтапный перекос глаз выдал результат: справа ругается и дерётся Рах, слева ей помогает Цах.

– Очнулась? – сварливо осведомилась Эби, нависая надо мною бортом покинутого недавно корабля. – Пописать и чаю?

– Сначала чаю, – прислушалась я к себе и определилась с приоритетами. – А пожрать ничего нет? Ой! А рана у меня там не расползётся?

– Рана у тебя одна: в голове. И расползлась на всю голову, – брызгала ядом Эби, разматывая на мне плащ. – Осталась одна большая дырка, в которую мозги усвистали на волю. Вставай, юродивая! – пнула он меня в бок, поднимаясь. – Хватит изображать из себя! У тебя ещё куча дел, – вдруг сладенько предупредила она, усадив пациента. – Там Гра-ара дожидается, пока ты не очухаешься. У неё есть, что тебе сказать. Жаль, что идея отпинать бесчувственное тело ей пришлась не по душе.

– Хр-рах-х-х! – гавкнуло у меня над головой.

И от неожиданности я, как полная дура, полезла под плащ. Вокруг раскатился мужской гогот, в котором было больше облегчения, чем издёвки.

 – Да, ну вас! – отшвырнула я плащ и попыталась встать.

– Не торопись, – подхватили меня родные сильные руки Сарга. – Тармени сказал, что у тебя всё цело. Но слабость пройдёт не сразу.

– Так эта сволочь всё же исправила свой косяк?

– Не начинай, – поморщился Сарг, утаскивая меня за камушки. – Эби только пару часов, как перестала верещать. Нам хватило.