Распорядок агонии

– Ты размышляешь над ответом? Или забыла о нём? – коснулся Варкар моего плеча.

– Нет, я размышляю совершенно о другом. А что касается нартий… Я не совсем уверена, что права. Однако думаю, тебе нужно быть с ними осторожным. Не позволяй им лишнего. И очень тщательно обдумывай свои решения, если тебе покажется, будто ты им что-то должен. Не преувеличивай их заслуги. И тем более, не преувеличивай размеры воздаяния за них. Вы все вдруг заделались их пылкими воздыхателями. Готовы посвящать им себя с утра до утра. А это, по меньшей мере, странно. Тебе так не кажется?

– До сих пор не казалось, – озаботился он. – Но, вот ты заикнулась об этом… И я прикинул, сколько времени провожу с Рухат-гаром. Пожалуй, гораздо больше, чем могу себе позволить. Почему?

– Только не принимай это за факт.

– Только не принимай меня за легкомысленную девицу.

– Герс, ты не умеешь острить.

– Так, что это? – нетерпеливо тряхнул он башкой, пожирая меня своим дурацким диктаторским взглядом потомственного танаграта.

– Давай так: я сейчас выскажу своё предположение. А потом ты поговоришь об этом с Джен.

– Почему с ней? – бесстрастно поинтересовался мой супруг.

– Потому что в отличие от Эби или Шарли Джен не интересуется точными науками. Она сильна именно в распознавании всяких… душевных… явлений, – не без труда перевела я на средневековый язык простое слово психология. – Джен очень тонко чувствует настроения, желания, намерения и всё такое прочее.

Высказать предположения не вышло. К нам тащилась делегация с высокопоставленным во главе. Тот карабкался на довольно пологий холм с усилиями альпиниста, начавшего штурм Эверест из Марианской впадины.

– Ксейя, позволь тебе представить, – сдул пыль со своей куртуазности Сарг. – Хавтан Катаяртана Тантавиус.

– Хьебушка и фодички, – припомнилось мне кое-что занимательное из собственной биографии.

– Не забыла! – потряс седой бородкой мой незабвенный, картавый дедушка, которого я видела голым.

Сарг моментально смылся с деловым видом человека, у которого горит и пахнет. Подскочивший с плаща Варкар, усадил на своё место запыхавшегося султана. Тот мановением руки велел свите убираться и облапал меня на правах боевого товарища.

– Жаль, что ты скоро нас покинешь, – не стал изображать умный человек поминки по усопшему. – Так мы и не посидели с тобой по-семейному. А Тармени-то у нас…, – попытался он сформулировать неформулируемое.

– Странный, – подсказала я и потеребила его среднестатистическую шёлковую рубаху под обычной военной курткой: – Совершенно не умеет подавать себя людям с шиком.

– А ты знаешь, сколько весят парадные одежды хавтана?! – возмутился Тантавиус. – Вот и не поучай старых людей, – солидно огладил он три волосины в бороде и поинтересовался: – Не хочешь отметить наше воссоединение?

– Трепещу в предвкушении. Давай смоемся.

– Не выйдет, – вздохнул дедушка хавтан. – Видишь, как твои опекуны руками размахались? Того и гляди, без нартий взлетят. Это они моих барбосов уму-разуму учат. Военный совет называется. Без меня там никак.

– Они тебя скоро заморят своими военными советами, – посочувствовала я.

– Моими советами, – снова вздохнул Тантавиус и приказал: – Чего расселась? Встать помоги.

Пока я хлопала глазами, вычисляя долю шутки в шутке, Варкар поднял союзника и помог отряхнуться – песка на мой плащ натаскали целые барханы. Не лазарет, а проходной двор.

– Ну, Герс, пошли воевать, – расправил дедушка худые плечи и задрал подбородок. – Нужно перед смертью привести в порядок дела.  А ты, – упёрся в моё плечо костистый палец, – не вздумай улизнуть, Внимающая. Вечерком посидим-таки по-семейному. Расскажешь, как тебя угораздило сторговаться с Тармени, что он лично снизошёл.

Я смотрела им вслед и размышляла: гляди-ка, не одна я тут такая свершительница подвигов и завершительница земного пути. Тантавиус тоже готовится. Причём, гораздо дольше, чем сопливый мутант. И с ним-то вряд ли носятся, как с моей вселенской драмой. С ним носиться не положено: должность у дедушки такая, что и на старости лет никакого покоя. А ему и божьей помощи не отломится, ибо для науки обычный старик никакого интереса не представляет.

Я сидела и ковыряла пяткой пожухлую зимнюю травку. Вокруг валялись, шастали, улетали и прилетали нартии. Весь пляж заполонили мужики в пропылённых военных куртках и грубоватой болтовне о бочках. Даже солнце не жёлтое, а небо не синее – о цветах с бабочками и не поминаю. Хорошо, хоть местные горлопанистые чайки убрались – под их концерты хорошо лишь морду бить.

По спине поползло. Я чуть пригнулась, дабы облегчить восхождение и Рах, и моей куртке – Джен поделилась и строго спросит за износ. Жаль погибшие куртки: такой матерьяльчик на дороге не валяется.

Малышка добралась до уха, сунула в него носик и поинтересовалась:

– Ф-ф-ф?

– Ты о войне или о Джен? – уточнила я, чтобы у нас состоялся один и тот же диалог.

– Пс, пс, – выбрала она второе.

И свесилась с плеча, чтобы видеть лицо собеседницы.

– Ты же согласна, что Вейтелу нужна самая лучшая мама? – прояснила я для себя позицию подруги.

– Фыр-фыр!