Распорядок агонии

Он осторожно поставил меня на землю и прислонил к гладкому тёплому валуну. А когда я от души разобралась со всеми своими нуждами, отнёс обратно на лежанку. Там уже сидели Арнэр с котелком и Фух с ложкой в зубах.

– У нас получилось? – наконец-то вспомнила я из-за чего весь сыр-бор и сунула в рот первую ложку ухи.

– Судя по их реакции, да, – с нескрываемым удовольствием оповестил Сарг.

– Тармени сказал, что той бутыли хватило бы на пять кораблей, – признался в нашей оплошке Вутардар, укладываясь рядом со мной. – Мы же с тобой к самому ужину поспели. Помнишь? Так вот, уже через пару часов на флагмане не было ни единой живой души. Тармени сказал, что примкомандата пытались откачать, но тот сдох.

– А где он шлялся, когда меня убивали, Тармени не сказал?

– Он сожалеет, что так получилось, – язвительно процитировала Эби божественное откровение, переходя на английский. – Он, видишь ли, только на минуточку. Он только глянуть. И всё это не со зла, а только ради нашей пользы.

– У него одна только польза, – пробулькала я в ложку, прежде чем влить в себя бульончик. – Поскорей добраться до моего трупа. И на лабораторный стол. Этому препаранту не терпится меня препарировать.

– Патологоанатому, – машинально поправила Эби, вытирая мне залитый подбородок. – Дай-ка я. У тебя руки трясутся, – отобрала она ложку. – Открывай рот. Думаешь, ты ему для этого нужна? А вот мне так не кажется. Иначе он не стал бы с тобой столько возиться. Пробитое лёгкое, сломанное ребро…

– Дай пожрать спокойно, – сморщилась я, вытряхивая из головы мясницкие картинки. – Он у меня там всё зарегенерировал? Ты проверяла?

– Всё в порядке, – неестественно тихо подтвердила она, старательно глядя в подносимую мне ложку.

– Эби?

– Ну, хорошо, – сдулась она, задумчиво помешивая уху. – В конце концов, ты должна об этом знать. Тармени сказал, что прежде твоя мутация прогрессировала более-менее ровно. А из-за этого ранения и клинической смерти произошёл скачок.

– Вообще-то по моим личным ощущениям, это уже третий, – заметила я, раздражённо пялясь на уху, которая простаивала и остывала. – Когда мы отчалили из Цитадели, я убивала без сожалений, а теперь убиваю без раздумий.

– Значит, уже совсем скоро, – пробормотала Эби.

– А ты можешь кормить и рассказывать одновременно?

Она сунула в меня три ложки подряд и продолжила:

– Когда он с тобой работал, я наклонилась, чтобы проверить твой зрачок. Ты вдруг схватила камень и попыталась меня убить. Тармени не позволил, но… Он тут оставил, – Эби полезла за пазуху и выудила серебряный плоский пузырёк: – По три капли три раза в день. Это выровняет процесс мутации после скачка. Однако скачок отнял у тебя сколько-то времени из оставшегося запаса. Ты ничего в себе необычного не чувствуешь?

– Пока, вроде, нет, – попыталась я прислушаться к себе.

– Теперь мне придётся всегда быть рядом, – категорично предупредила врачиха.

– Ну, так будь.

– Фыр-фыр, – ласково потёрлась о мою руку, вынырнувшая откуда-то Рах.

– И ты будь. Тебе вообще нельзя от меня отходить. А ты всё время где-то шляешься. Потерпи уж, недолго осталось.

Малышка фыркнула, мол, не твоё дело, и принялась безмятежно умываться. Мы с Эби переглянулись и дружно махнули рукой: чего, действительно пристала к человеку при исполнении? Она-то исполняет – не то, что некоторые. Не бог, а олух царя небесного: даже свой лабораторный материал не в состоянии сберечь. Невозможный разгильдяй!

– Ты не желаешь его видеть? – не стала деликатничать Джен, играя с Чах прутиком.

Мы валялись всё на том же холмике. И наблюдали за высадкой на берег хавтана Катаяртана и моего супруга в сопровождении… тех, кому положено сопровождать. Наши мужики толпились у воды в нетерпении, напомнив мне советские очереди у грошовых пивнушек. Им страстно хотелось боёв, побед и прочих доказательств того, что наши онýчи ихних не вонючей.

– Да нет, – страшно ленилась я дискутировать по любому вопросу.

– Хочешь сказать, что всё-таки желаешь? – доколупывалась свекровушка.

Бедняжка пыталась поработать над осколками моей человечности.

– Неа.

– А, чего же ты хочешь?

– Супу.

– Я всё понимаю. Но о сыне-то…

– С ним всё в порядке, – оборвала я начало лекции по семейным отношениям и домоводству. – У него есть ты, отец, Кэм, Мерона и два персональных лайсака. Наверно, Тармени позаботился. Если, конечно, к этому долдону применимы подобные категории.

– Ольга, Варкар ведь…

– Джен, – вспомнила я, что для этой качественной британской липучки требуются самые радикальные пятновыводители. – Помнишь, как ты безжалостно разочаровала нашу внучку? Когда заявила, что выросшая на кухне Золушка никогда не станет подлинной королевой. И я с тобой соглашалась, потому как приветствую всё разумное. Что изменилось? Переходный возраст завязал в узел извилины? Чего ты хочешь от бедного мутанта? У него нет феи. Даже тыквы нет…

– Никак не могу поверить, – вздохнула бедняжка Джен, мир которой при виде меня переворачивался тридцать раз на дню. – Ну, ладно ещё Варкар. Но, Вейтел!